Пантур говорил нам, что гробницы Трех Братьев расположены где?то в Фауре.
— Монтарвы сжигают своих мертвых, — напомнил ей Альмарен.
— Видимо, он имел в виду памятные изображения Трех Братьев.
Разместить их у Белого шара — это так естественно…
— А вон и другие двое. — Тревинер указал на картины. — Вон тот, светловолосый, — Гелигрен, а дальше — Лилигрен.
— Да, это они, — согласилась Лила. — Однако на этих картинах есть в их облике что?то монтарвское.
— Стойте! — внезапно скомандовал Тревинер, заставив остальных замереть на месте. — Не подходите к следующей картине — я вижу там следы на полу. Здесь кто?то побывал до нас.
Вдоль стены тянулась едва заметная тропинка, оставленная в пыли чьими?то башмаками. Следы вели от ниши к нише, от картины к картине. Перед каждой картиной виднелись вытоптанные участки, позволявшие догадаться, что посетитель останавливался здесь, рассматривая изображения.
Тревинер отыскал след получше и отпечатал около него след своей ноги, затем присел, чтобы сравнить оба отпечатка.
— Край следа осыпался и потерял четкость, — сообщил он свои наблюдения. — Это старые следы, они появились здесь несколько месяцев назад.
Такую подошву делают в Келанге, следовательно, пришелец или, по крайней мере, его башмаки оттуда. Судя по размеру обуви и ширине шага, он невысок и с тонкой костью.
— Такой, как Каморра? — догадалась Лила.
— Я видел Каморру только издали, когда защищал Бетлинк. На силача он не потянет, это точно. — Охотник подошел к картине с изображением Гелигрена.
— Интересно… — Он нагнулся, присматриваясь к полу. — Видите, перед картиной не так давно стоял какой?то ящик или сундучок — здесь остался отпечаток по форме его дна, почти без пыли. Похоже, этот человек унес ящик.
— Тревинер, а можем мы по его следам отыскать выход из Фаура? — спросила магиня.
— Да, они наверняка приведут нас к выходу. — Позвав за собой остальных, охотник отправился по следам.
Цепочка следов ушла под левую арку и запетляла по разветвлениям подземных переходов. Видимо, побывавший у Белого шара человек пришел к нему не самым коротким путем. Центральные коридоры сменились окраинными, без травяного освещения, где вновь понадобились светлячки Феникса.
Видимо, побывавший у Белого шара человек пришел к нему не самым коротким путем. Центральные коридоры сменились окраинными, без травяного освещения, где вновь понадобились светлячки Феникса. Наконец путники прошли по длинному неуютному туннелю, в конце которого обнаружился выход наверх, неплотно заваленный камнями и ветвями деревьев. В щели между камнями пробивался свет.
— А вот и выход! — оглянулся на остальных Тревинер.
— Но он завален, — подошел к нему Витри.
— Этот человек позаботился, чтобы здесь не разгуливали другие, — сообразил охотник. — Давайте?ка, друзья, расчистим эту дыру.
Он достал из мешка топор и стал рубить ветви, удерживавшие каменную насыпь. Остальные начали растаскивать камни и обломки ветвей. Вскоре в верхней части насыпи образовалось достаточное отверстие, чтобы выбраться наружу.
Тревинер пролез туда и зажмурился от яркого дневного света. Выждав немного, он огляделся и увидел, что туннель выходит в укромную расщелину на северном склоне Ционского нагорья. Судя по короткой тени от скал, солнце стояло высоко, хотя и не заглядывало в расщелину. Внизу виднелся необъятный лесной массив, сквозь который пролегало русло речки, текущей вдоль нагорья на восток.
Охотник осмотрел дно расщелины, узкое и неудобное, но пригодное для спуска.
— Вылезайте, здесь безопасно, — позвал он остальных. Они один за другим выкарабкались из отверстия и остановились рядом с охотником.
— Деревья?то — пожелтели! — ахнул Шемма. — Сколько ж мы пробыли под землей?
— Дней десять, — отозвался Тревинер. — Здесь, на севере, осень приходит раньше, чем у вас в Лоане.
— И ночи, наверное, холоднее?
— Холоднее, приятель, сегодня же и убедишься. А сейчас, пока светло, хорошо бы и о зайчатине побеспокоиться.
Охотник первым спустился по расщелине и повел остальных через лес к реке. По пути им не встретилось никакой живности, поэтому он оставил друзей у реки и ушел искать добычу в одиночку.
— Надо бы развести костер и просушить одежду, — предложил Альмарен.
— Котлы, котлы надо на огонь поставить! — догадался Шемма и первым пошел за дровами.
Когда Тревинер вернулся с добытым зайцем, котлы давно кипели, а одежда, развешанная на рогатках, наполовину просохла. Охотник сам освежевал и разделал тушку, запустил куски в воду, а затем расшвырял носком башмака дрова, чтобы убавить огонь.
— Стой! — страдающим голосом вскричал Шемма. — Так дольше будет вариться, неужто не соображаешь?!
— Сам не соображаешь, — отмахнулся от него Тревинер. — Если похлебка закипит ключом, весь смак выплеснется через край и уйдет в огонь.
Понял?!
Впечатленный жутким сообщением Тревинера, Шемма угрюмо уселся на чурбачок и до окончания варки не спускал с котелка глаз, чтобы в случае чего грудью стать на пути уходящего смака. Но тот, благодаря предосторожности охотника, вел себя смирно, и покрытую жиром похлебку сняли наконец с костра и разлили по мискам.
— Хлебца бы сюда… — мечтательно сказал табунщик между двумя большими глотками.