Расстояние до Белого шара сокращалось. Теперь Альмарен без напряжения мог ощущать его излучение. Тревинер на каждой развилке спрашивал направление на шар и в зависимости от ответа выбирал кольцевой или радиальный туннель. Наконец магиня указала точно по ходу радиального туннеля.
— Белый шар совсем рядом, — добавила она. — Этот туннель ведет прямо к нему.
— Тогда — вперед! — скомандовал Тревинер.
— Подожди, — остановила его Лила. — Мы не можем приблизиться к Белому шару, имея с собой камни Трех Братьев.
— Это еще почему?
— Сила Белого алтаря возрастет в десятки раз, а вместе с ней и сила амулетов Каморры.
— Значит, камни нужно оставить где?нибудь здесь, — догадался охотник.
— Будет достаточно только прикрыть их от контакта с алтарем, — сказала магиня. — Альмарен посоветовал мне создать вокруг них защитную оболочку.
— Это сложно? — начал допытываться Тревинер, не меньше Шеммы соскучившийся по бегающей наверху зайчатине. — И долго?
— Спроси об этом попозже. — Лила оглянулась на Альмарена. — Камни у тебя? Давай их сюда.
— Вот они. — Альмарен достал из?за пазухи завернутый в тряпицу шар величиной с крупное яблоко. — Я торопился утром, поэтому не расцепил их. — Он не стал распространяться о том, как утром чуть не забыл камни в расщелине и вынул их оттуда, когда все уже уходили.
— Ничего, так даже лучше. — Лила развернула тряпицу и взяла в ладони оранжевое яблоко с вырезанной долькой. — Хорошо, что Белый алтарь так близко, это поможет мне.
Магиня молча уставилась на камни, которые хоть и не тускнели, но словно бы теряли излучение под ее взглядом, приподнимаясь над ладонями. Если она и произносила какие?то заклинания, то делала это мысленно, даже не шевеля губами.
— Все, — перевела она дух. — Теперь камни защищены. Возьми их, Альмарен.
Маг принял у нее оранжевое яблоко и обнаружил, что не может прикоснуться к его поверхности, отделенной от рук невидимой, упругой оболочкой.
Он попробовал вложить пальцы в пустующую дольку, но невидимая преграда не пропустила его руку глубже поверхности воображаемого шара.
— Эта оболочка такая же, какие создавал Каморра, — сказала Лила, наблюдая за его стараниями. — Она имеет форму шара, ей безразлично, что защищать — камни или пустоту.
— Но энергетические нити камней свободно проходят через нее! — воскликнул Альмарен, проверив излучение амулетов.
— Конечно, проходят. Обрыв энергетических нитей приведет к непоправимой порче камней, — ответила Лила. — Каморра тоже оставлял нити нетронутыми, поэтому амулеты Оранжевого алтаря не теряли силы. Судя по тому, что мы узнали из книги о действии камней Трех Братьев, будет достаточно, чтобы их излучение не соприкасалось с излучением Белого шара.
Альмарен уложил амулеты на прежнее место — в нагрудный карман куртки. Оранжевое яблоко, ставшее в новой кожуре теплым и упругим, вздрагивало от каждого движения, будто за пазухой покоилось что?то живое.
Они углубились в туннель и вскоре увидели впереди белое свечение.
Туннель привел их в круглый зал с высоким куполом, схожим с опрокинутой чашей.
Посреди зала, окруженный кольцеобразным прудом, сиял Белый шар.
Воздух в зале, как и на всем верхнем ярусе Фаура, был суше, чем в глубинных помещениях подземного города. Здесь не было ни плесени, ни следов водяной эрозии — только толстый слой пыли на полу свидетельствовал о заброшенности места. Кроме радиального, в зал вели два боковых туннеля. Арки, окаймлявшие их отверстия, располагались на концах воображаемой линии, проходящей через Белый шар и разделявшей надвое пространство зала. Округлые барельефы в форме полуколонн тянулись по стенам, чередуясь с нишами, в которых стояли граненые каменные сосуды с полусгнившими, слабо мерцающими стеблями погибших растений. За шаром виднелось изваяние гигантского грифона, казалось улегшегося отдохнуть, погреться у белого подземного солнца.
Полуприкрытые глаза зверя, его тяжелые лапы и мягко сложенные крылья излучали покой и умиротворенность.
На стене позади грифона виднелись три картины, на каждой из которых была изображена человеческая фигура. Бьющий в глаза свет Белого шара не позволял рассмотреть ни каменного зверя, ни фигуры на картинах.
Тревинер, быстрее других осваивавшийся в новых местах, пошел вдоль окружности зала, осматривая нишу за нишей, пока не остановился перед одной из картин.
— Смотрите?ка! — воскликнул он. — Я думал, они увековечили на картинах своих владычиц, а здесь изображены люди, не монтарвы!
— Люди?! — Остальные подошли на возглас, что' бы разглядеть картину, удивившую охотника.
Цветная мозаика изображала молодого человека в старомодной одежде келадского жителя среднего достатка. Его рыжие, не подчиняющиеся ни гребню, ни силе тяжести волосы густым ореолом окружали голову, в глазах искрилось проказливое выражение, умело схваченное монтарвским художником.
— Это Оригрен, — неожиданно сказал Витри. — Я узнал его.
— Как ты мог узнать его, дружище? — подивился охотник. — Ты же никогда не встречался с ним.
— Это он, — повторил Витри, не зная, как объяснить свою убежденность.
— Это Оригрен, — повторила вслед за лоанцем Лила, рассматривая портрет. — Лицо молодое, а глаза — без возраста. Конечно, это высший маг.