— Эй, вы чего тут делаете? Там этот ваш пришел! — просунулась в дверь встрепанная голова Филина.
Клин трагически ткнул пальцем в нашу сторону, и Филин срочно побежал присоединяться к чтению опусов его величества. Клин посмотрел на нас, на шатающийся под таким весом стол, плюнул и пошел выслушивать донесения лазутчика сам.
— Так, — вернулся он через полчаса, — срочно все выходим, они в таверне «Три идиота».
— Символично, — хмыкнул Филин.
А мы с Тиной просто сползли на пол, давясь от хохота. Клин смотрел на нас как на ненормальных и нервно крутил пальцем у виска.
— Я говорю, вставайте, а то они уйдут, и ищи их потом.
Я первая поползла к двери, гордо задрав хвост и имитируя походку впереди идущего кота. Клин поднял было ногу для хорошего пинка, но встретился со взглядом ползущей следом Тины и опустил ее обратно на пол. Филин радостно пополз было следом, но был безжалостно вздернут за шкирку и дальше перемещался уже бегом, после придающего ускорение пинка под зад коленкой.
У выхода мы с Тиной все же перестали издеваться над нервами командора и встали на ноги, чему тот был несказанно рад. Бей давно успел смыться, а потому дома нас больше ничего не задерживало, и мы вышли в поход. Правда, напоследок я все же немного поколдовала над дверью, усиливая ее охранные чары и повесив рядом маленький колокольчик, под которым корявыми буквами было написано: «Пазвани адын раз!» Думаю, поймут, тем более что звон этого колокольчика не разносится по всему дому, а звенит в голове тихой трелью у находящихся в доме хозяев, а потому не должен слишком доставать.
— Ну, ты идешь или нет? — заторопил меня Клин, и я покорно побежала к ним.
Таверна «Три идиота» стояла на ушах. Все посетители уже либо разбежались, решив спокойно поужинать и лечь спать дома, либо лежали в красивых позах внутри помещения, раскинув в стороны руки и закатив глаза к грязному потолку.
— Вперед, Эля, — бодро сказал Филин, наблюдая, как из дверей под дружный хохот оставшихся внутри с воем вылетает очередной посетитель.
Упав в лужу, он кое-как встал и, пошатываясь, куда-то поплелся, держа перед собой правую руку и, видимо, сверяя по ней направление. Я задумчиво посмотрела на саму дверь. Мужчина галантно уступил мне дорогу (Филин — дурак! Блин, сразу полегчало), и я гордо проплыла мимо в сопровождении идущей справа Тины (это место в опасных ситуациях она не уступала никому) и Клина слева. Позади шел Филин, который тащил на руках удобно устроившегося Уську.
В таверне все было разгромлено, валялась разбитая посуда, у некоторых столов недоставало лавок, зато их чересчур много оказалось у стен. Не всегда они были целыми, но зато почти всегда перевернутыми. В центре за огромным дубовым столом сидели четверо гномов: невысокие (мне по плечо), коренастые, с длинными, немного курчавыми бородами и хитрыми маленькими глазками. Они шумно веселились, пили вино и громко хохотали над какой-то уже рассказанной удачной шуткой. Нас вначале не заметили, но потом тот, у которого одежда выглядела богаче, обратил внимание на нашу компанию и даже что-то радостно проорал, поднимаясь из-за стола. Я не стала ждать дальнейшего развития событий, а попросту метнула в них четыре заранее припасенных и крепко сжатых в кулаке заклинания. Гномов охватило голубое пламя, они заорали и попытались выскочить из-за стола, одновременно стараясь сбить пламя с одежды лопатообразными ручищами, но почти сразу исчезли, а вместо них на пол упали четыре каменные фигурки, в точности повторяющие их внешне.
В установившейся тишине было слышно, как из-за стойки выползает перепуганный лысоватый хозяин. Он удивленно огляделся по сторонам. Тина тихонько вложила меч обратно в заплечные ножны.
— Вы их убили? — потрясенно спросил хозяин, осторожно подходя к разбросанным фигуркам.
— Заколдовали, — лаконично ответила я и ткнула разинувшего рот Филина, чтобы он шел собирать фигурки.
Клин направился к выходу, сообщив, что подождет нас на свежем воздухе.
Мы не заставили себя долго ждать. Правда, пришлось буквально вырывать из рук несчастного трактирщика фигурку принца. Уж очень он ее хотел раздолбать молотком, но мы справились и покинули негостеприимное заведение.
— Теперь домой? — с надеждой поинтересовался Филин.
— Да, — кивнул Клин, — завтра нас ждет долгий день. Выступаем рано утром. Надо успеть выспаться.
Уже шагая под ручку с Клином (он вырывался, но молча и незаметно, а я так же незаметно висела на его руке; первым сдался, естественно, Клин), я услышала за спиной ласковый голос Филина:
— Прекрасная погода, не правда ли? А не позволит ли красавица тоже взять ее под ручку?
Звук звонкой пощечины и хохот кота.
— Так бы и сказала, что не позволит…
Выехали из города мы и впрямь очень рано. Я зевала в седле, совершенно не понимая, зачем было вставать в такую рань. Клин держался за левую щеку, я ему спросонья там что-то выбила, так что он со мной не разговаривал. А нечего будить поутру юных барышень, это еще Тина не видела, а то бы и она не утерпела против такого нарушения традиций. Я еще разок зевнула и завистливо посмотрела на кота. Этот охламон теперь ехал не на тележке, а на парящей над дорогой подушке, прибитой к широкой доске и привязанной к лошади Клина, как наиболее уравновешенного члена команды. К сожалению, подаренное мной ему заклинание левитации хорошо действовало только при поднятии небольших тяжестей, теряя всякий смысл при поднятии, ну, например, меня. Вся магия уходила только на него, и парить кверху пузом над дорогой, возлежа на мягких подушках, я, как кот, не могла, отчего завидовала ему ну совсем уж черной завистью.