Волосы заняли больше всего времени. Они с такой радостью облепили мне обе руки, что я в который раз добрым словом вспомнила всех тех, кто меня так законспирировал. Но в итоге я все же умудрилась их хорошенько вымыть, а уж распутывались они сами, совершенно не доверяя такому грозному оружию, как расческа в моих руках.
Еда была восхитительной, и, наконец-то наевшись до отвала, я плюхнулась на постель, отняв перед этим у кота рыбий хвост, пока он им всю постель не перемазюкал. Кот пытался сопротивляться, даже храпеть перестал, но так и не проснулся. В итоге сильно помятый и кое-где пожеванный хвост оказался в моих руках и тут же был выброшен в окно.
Тяжелые капли дождя барабанили по стеклу, заставляя сильнее кутаться в теплое пуховое одеяло, а в углу сыто щелкал и хрустел дровами теплый камин, бросая яркие отблески, танцующие между изгибами теней на гобеленах стен. Кот уютно устроился на подушке, по уши накрытый одеялом, и сопел мне в щеку. Уже закрывая слипающиеся глаза, я подумала о том, что остальная часть нашей команды, вполне возможно, спит совсем не в таких приятных условиях, и тут сон наконец-то унес меня с собой.
Чьи-то тяжелые лапы уже в третий раз прошлись по моей несчастной спине, заставляя меня все-таки открыть сонный левый глаз. Я узрела заднюю часть кота с нервно дергающимся хвостом и приподняла голову, чтобы высказать все, что накипело, когда этот гад обернулся, обнаружил, что я не сплю, и радостно вновь запрыгнул мне на спину. Лицо тут же погрузилось обратно в подушки, а из груди вырвался протяжный стон.
— О-о-о-о!
— Ну наконец-то ты проснулась, я тут жду, жду, уже весь оголодал, пока ждал, что ты проснешься, даже лишний раз чихнуть боялся, чтобы тебя не разбудить. Чего молчишь, давай вставай, есть пора.
Кот радостно прыгал по моей спине, совершенно не замечая, что я не то что встать, вздохнуть толком не могу через подушки.
— Эль, вставай давай! — И он так подпрыгнул, что я с ужасом услышала легкий хруст.
Мама, он же меня убьет! Вот когда пригодились навыки безмолвной магии.
Кое-как выпростав руку, я извернула ее и ткнула пальцем в Уську, чувствуя, что уже синею. Еще секунда, и легкий, как пушинка, кот удивленно взмыл к потолку, а я, вся злая и красная как рак, выбралась из кровати, кашляя и хватая ртом свежий воздух. Кот удивленно парил в районе люстры и вроде как начинал что-то понимать.
— Эль, а чего случилось-то?
Я угрюмо посмотрела наверх, и все вопросы тут же были сняты. К счастью, тут в комнату вошел, а точнее влетел охранник и громким голосом возвестил:
— Кушать подано!
Кот, радостно мяукнув, тут же заболтал лапками, пытаясь по воздуху подгрести к вплывшему подносу. Зря, я ведьма незлопамятная, зато долго помнящая. Ванна с уже чистой водой все еще стояла в комнате, и, когда оголодавший Уська пролетал над нею, я просто вернула ему вес. Вой, крик и туча брызг оповестили всех о начале купания. Я садистски бросила в воду чистящее заклинание, которое тут же вцепилось в уже знакомую шерстку. Пена мгновенно окрасилась в серый цвет, подтверждая мою мысль о том, что коту давно следовало вымыться. Еще немного, и из ванны выпрыгнуло что-то мокрое, рыжее и очень злое.
— Эль!!!
Я радостно улыбнулась, и вокруг кота тут же вскипел воздух, мгновенно высушив шерсть воющему пушистику. Гм. Теперь шерсть его искрилась и стояла дыбом, а из нее выглядывали только кончики ушей и два несчастных глаза.
— Ну вот, теперь можешь садиться завтракать.
Меня одарили убийственным взглядом и угрюмо сели к столу, а потом и на сам поднос. Кот деловито подгреб к себе лучшие куски и демонстративно от меня отвернулся, не реагируя ни на «кис-кис», ни на робкие «да ладно тебе, ты меня вон тоже с утра чуть не придушил, а мыться все же полезнее».
К счастью, к концу завтрака, прошедшего в гробовом молчании и под строгим надзором стража, парящего в углу (на случай, если нам еще что-нибудь понадобится), в комнату влетели две давешние горничные и, увидев чистого и ужасно пушистого кота, тут же запищали от радости и стали его тискать. Уська сначала буянил, но потом сдался, подобрел и дал почесать себе брюшко, вновь витая где-то под потолком в призрачных объятиях сюсюкающих красоток. После того как его, всего взъерошенного и с чубом на лбу, все-таки отпустили, я решила подмазаться и подсунула Уське целую крынку наколдованных сливок (вновь был обкраден несчастный король). Кот их немедленно схомячил, громко рыгнул и благосклонно принял мои извинения, так как и сам уже устал дуться.
— Вы уже уходите, госпожа?
— Да, мне и моему другу, — кот радостно прыгал вниз по ступенькам, в то время как я уже стояла у двери наружу, — надо найти потерянных товарищей, возможно, сейчас они как никогда нуждаются в нашей помощи.
Я удивленно наблюдала, как во время моей речи за спиной стража в полутемном холле собираются все привидения этого замка. Кого тут только не было: и горничные, и повара, и поварята, и даже один призрак, до боли напоминающий дворецкого.
— А вам что, от нас еще что-то надо? — догадался уже усевшийся у моих ног Уська, так же как и я, удивленно разглядывающий всех собравшихся.