Я возмущенно фыркнула, а Тина тихо захихикала.
— Ага, щас, вставай давай, а то каждый так и норовит поскорее сдохнуть и рвануть на всех парах в райские кущи, — пробурчала я, с трудом поднимая с полу вальяжно раскинувшегося шарлатана.
— А что, можно?!
— Низя! И хорош валяться, а то как дам вилами.
— И в котел, — заржала Тина, даже и не думая мне помогать.
Наконец Бей понял, что он пока еще жив, и смог встать на ноги почти самостоятельно. Грустно оглядев руины вокруг, он нашарил в кармане огромную дырку и с интересом уставился на высунутую через нее из штанов руку.
— Пусто, — констатировал он и опять печально вздохнул.
— А вам что, тоже зелье надо?
Я только отмахнулась, наблюдая за тем, как Тина копается на месте бывшего шатра, разыскивая живых. Никого там не обнаружила и, плюнув, вернулась назад.
— Он убег, — печально возвестил Абдурахман и куда-то пошел.
— Эй, а ты есть хочешь?
— Хочу, — немедленно вернулся он, с надеждой глядя на меня. — Душу не отдам, но у меня осталось немного зелья, кстати, пользующегося бешеной популярностью. — Он картинно указал рукой на шатер и с надеждой мне улыбнулся.
Я только фыркнула:
— Ну уж нет, если ты такой принципиальный, то заплатишь нам после услугой.
Бей внезапно стал совершенно серьезным и протянул мне правую руку. Я удивленно на нее уставилась.
— Пожми ее, — прошипела мне на ухо Тина, более сведущая в человеческих обычаях.
Я и пожала.
— Отныне я твой должник. Пригожусь всего раз, но не за просто так, а за стол и новую одежду. Согласна?
Я хотела было возмутиться, ведь первоначально речь шла только о еде, но Тина с усилием отдавила мне каблуком ногу, и я заорала от боли.
— А-а-а-а-а!!!
— Она согласна, — ответила за меня эта стерва и разняла рукой наше рукопожатие.
Абдурахман умудрялся есть за четверых, видимо запасаясь впрок. Он уже был одет в не очень дорогую, но добротную одежду, купленную неподалеку у одного его знакомого. Сейчас мы сидели в припортовой таверне, и шарлатан с упоением поглощал все, что успел поназаказывать. У меня в животе явственно булькало от голода, но я знала, что котик не переживет, если мы в придачу к полной трате выданных денег еще и не съедим приготовленный ужин (на обед мы давно и бесповоротно опоздали).
У меня в животе явственно булькало от голода, но я знала, что котик не переживет, если мы в придачу к полной трате выданных денег еще и не съедим приготовленный ужин (на обед мы давно и бесповоротно опоздали).
— Ну что ж, вот я и сыт, — наконец-то отвалился от стола наш новый приятель, глядя на нас подобревшими маслянистыми глазами.
Я такой взгляд за версту чую, а Тина просто вытащила и воткнула в стол нож. Учитывая, что воткнула она его по самую рукоятку, взгляд Абдурахмана из призывно маслянистого тут же стал сосредоточенным и деловым.
— Ну, мне пора, а если понадоблюсь, то просто придите в порт и спросите Абду. Меня тут каждая собака знает.
Я криво усмехнулась:
— Нет уж, дружок. Я прицепила к тебе небольшой телепорт, и если ты нам понадобишься, то у тебя будет ровно три минуты на сборы.
Абду посерел и уже с куда большим уважением воззрился на меня.
— И что же это будет за предупреждение?
— У тебя в голове зазвонят колокольчики, сначала тихо, но потом их звон будет нарастать, пока или не сведет тебя с ума, или ты дашь согласие на телепортацию.
— Но помни, ведьма, — тряхнул он головой, сгоняя с глаз прядь черных волос, — у тебя только одна попытка, потом я буду совершенно свободен.
— Посмотрим, — ласково улыбнулась я и, поднявшись из-за стола, направилась к выходу.
Абдурахман ни словом, ни жестом даже и не пытался воспрепятствовать нам с Тиной покинуть таверну, и до дома мы добрались вполне благополучно. Если не считать двух радостно вынырнувших из подворотни бандитов, оравших в пьяном угаре:
— Кошелек или тело.
Тина вообще не терпит похабщины, а тут они еще и пьяны. Короче, на дороге остались лежать два побитых тела, слегка припорошенных крошевом их собственных зубов.
— Мне кажется, ты уж слишком крута, — пожурила я ее и открыла дверь.
— Жить будут, — отмахнулась она и вошла следом.
Кот был в шоке от потраченной суммы и даже не хотел нас кормить, но я пригрозила, что не расскажу ему о наших приключениях, и пушистик сдался. Рассказывала Тина, как более спокойная, а я в это время поглощала все упущенное в таверне, изредка вставляя реплики с набитым ртом.
— Кошмар! А вы что, так и не узнали, а вдруг это и впрямь было оживляющее зелье?! — заволновался пушистик, собирая тарелки и левитируя их в сторону кухни.
Мы только переглянулись. Лично я умилялась его наивности.
— Ну ладно, уже поздно, всем пора спать, и кстати, — поднялся из-за стола Клин, — пока вас не было, к нам приходил очередной заказчик.
— Кто? Чего хотел?
— Когда приходил?
— Какое задание?
Вопросы посыпались из нас, как из дырявого мешка, но Клин был неумолим, сообщив, что все расскажет завтра. Пришлось сдаться и покорно отправиться наверх. Спать.
Ага, щас, разбежались.
Тихий скрип половиц нарушал тишину погруженного в сон дома. Я кралась вдоль стены, воображая себя великим разведчиком и старательно наступая как можно мягче, но противный пол упорно не хотел молчать. Впереди метнулась белая тень, и я тут же приникла к полу, надеясь, что у нас просто завелись привидения. Правда, по коснувшемуся горла холодному клинку я поняла, что зря надеялась. Клинок царапнул кожу и тут же исчез, давая мне шанс вздохнуть.
Клинок царапнул кожу и тут же исчез, давая мне шанс вздохнуть.
— Эль, ты, что ли? — прошипела Тина и села рядом.