— Рвите… — снова зевнул Середин, — Я ведь его не защищаю… Я ведь только на Бабу-Ягу хоть одним глазком глянуть хотел… А там и назад податься можно… Долг за мной есть для друга одного из Новгорода.
Встретиться я с ним по весне обещал…
От костра веяло приятным жаром, и навстречу теплу внешнему разливалось внутреннее — от желудка. Полуторасуточный переход сказал свое последнее, самое веское слово: лежащий на мягких шкурах Олег решил ненадолго прикрыть уставшие глаза и тут же заснул.
— Он чист, но храбр. Он не имеет покровителя, но не страшится темных сил. И к тому же, Лепкос, он послан богами.
— Меня никто не посылал, — зевнул Середин и открыл глаза.
В Дюн-Хор пришел рассвет. Солнце, приподнявшись над горизонтом на высоту одноэтажного дома, пронизывало сооружение из рогов насквозь, а огонь почти погас — угли рассыпались на мелкие камушки, над которыми еле поднимались зыбкие огоньки. Двое из трех туземцев ушли, и возле очага оставались только хранитель и волхв. И сам ведун, естественно.
— Ты вступил в бой с монголами и керносами, когда я вознес Сварогу свою последнюю молитву, — безапелляционно сообщил старик.
— Вам просто повезло, что я проезжал мимо.
— В этом мире ничто не происходит случайно, — покачал головой суздалец. — Все мы ведомы богами и токмо волею их встречаемся и разлучаемся на просторах земли русской.
— Я являюсь сторонником свободы воли, волхв, — покачал головой Олег. — Меня эти штучки на счет всеобщей предопределенности ничуть не трогают.
— Ты воин, ведун! — повысил голос Сварослав. — Никто, окромя тебя, не отважится сразиться с колдуном. Я стар, у меня нет сил на подвиг сей. Хранители не знакомы с мирскими нравами, а прочие ратники не отважатся скрестить клинки с порождением тьмы и слугой Чернобоговым. У тебя нет небесного покровителя, и ты способен принять волю великого Кроноса, бога арийцев. Он приведет тебя к победе и уравняет силы твои с силами колдовскими.
— Я не готов, — поднялся на ноги Середин и сладко потянулся. — И вообще, мы так не договаривались.
— Ты избран богами, смертный! — Волхв тоже вскочил и гулко ударил посохом о мягкие оленьи шкуры. — Как смеешь ты противиться их воле?!
— У него нет покровителя, Сварослав, — усмехнулся у огня хранитель. — Оттого и противится. Для него нет богов. — Лепкос повернул голову и с легкой ехидцей посмотрел на Олега снизу вверх. — Однако же слышал я, ведун, ты берешь плату за истребление порождений тьмы. Я заплачу тебе за смерть колдуна. Серебром.
— Не хочу.
— Настоящим серебром. Арийским… — Хранитель древних знаний поднял правую руку на уровень груди и раскрыл ладонь. На ней лежал крест — но это не было распятие. Массивная серебряная фигурка изображала человека с раскрытыми за спиной крыльями.
— Не хочу.
— Разве когда-либо ты получал плату больше этой? — удивился Лепкос. — В тебе говорит упрямство, отрок, а оно плохой советчик.
— Не все измеряется деньгами, старик, — покачал головой Середин.
— Я знаю, — кивнул тот. — Ты не ищешь наживы, ибо истребляешь нечисть везде, а не возле людей торговых, имеющих мошну богатую. Ты не ищешь славы, ибо вершишь дело ратное в густых лесах, а не в княжеской дружине. Ты не ищешь покоя, ибо дом твой — дальняя дорога. А посему мыслю я, ты ищешь мудрость. Ты ее получишь, отрок. Ты получишь мудрость предков, небесного покровителя и серебро. Но за это ты исполнишь волю богов. Не отвечай мне, ибо душа твоя полна гордыни. Я помогу тебе успокоить сердце. В городище вам отведены светлые палаты, вас ждет горячий мед и жирное мясо.
А посему мыслю я, ты ищешь мудрость. Ты ее получишь, отрок. Ты получишь мудрость предков, небесного покровителя и серебро. Но за это ты исполнишь волю богов. Не отвечай мне, ибо душа твоя полна гордыни. Я помогу тебе успокоить сердце. В городище вам отведены светлые палаты, вас ждет горячий мед и жирное мясо. Ступайте. Оба вы есть гости вечного Дюн-Хора. Не думайте ни о чем. За вас это сделает Дюн-Хор.
Очаг догорал, давая совсем мало тепла. Да и то стремительно уходило через решетчатые стены, сквозь которые гостей неожиданно ударил порыв морозного северного ветра.
Середин коротко выдохнул, посмотрел, как от губ разлетается легкое облачко пара, подобрал налатник, накинул на плечи, поленившись застегивать крючки, подхватил и перебросил за спину щит.
— Своим недоверием ты обижаешь хозяев, ведун, — укоризненно покачал головой Сварослав.
— Если бы не доверял, взял бы в руку, — усмехнулся Середин и пригладил мягкие усы.
С тех пор, как он собственноручно сотворил заклятие, швырнувшее его в этот то ли древний, то ли просто чужой мир, Олег ни разу не брился, а потому волей-неволей обзавелся усами и небольшой бородкой. Увы, как все это выглядит со стороны, он не подозревал — поскольку зеркал приличных на Руси пока не имелось. Но на ощупь усики отросли не длинные и пушистые, как у Буденного, а темные и узкие. Да и борода размерами не побаловала.
Хранитель древних знаний, взглянув на гостей снизу вверх, многозначительно кивнул, извлек из углей желтую, слабо светящуюся чашу и поднес к губам.
— Ква… — отвернулся ведун. Про то, как люди ходят по углям, он слышал, а пару раз Ворон даже пытался своих учеников к этому приобщить. К счастью, костер ему развести перед клубом не разрешили. Но пить или даже просто взять в руку раскаленный в очаге металл — это выходило за пределы Олегова понимания.