— Эй, Роль! Вставай! Дай вина своему императору, подлец!
Мальчишка только сонно зачмокал и перевернувшись откатился подальше от кресла. Микорс, услышав зов владыки, окунул какой-то кубок в бочку, стоящую на столе. Зачерпнув (нырять рукой пришлось довольно-таки глубоко), он осторожно понес сосуд Велитиану, опираясь одной рукой о край стола. Добрел, протянул кубок.
Велитиан жадно приник к вину, чавкая и расплескивая влагу через край… Выпил, вытер рот рукавом и заявил:
— Микорс, ты по-настоящему верный вассал и добрый товарищ.
Добрел, протянул кубок.
Велитиан жадно приник к вину, чавкая и расплескивая влагу через край… Выпил, вытер рот рукавом и заявил:
— Микорс, ты по-настоящему верный вассал и добрый товарищ. За верность жалую тебя… графством! Да! Я сделаю тебя графом!
Микорс, слегка поклонился и ухмыльнулся половиной лица — другая половина была покрыта ссадинами и заплыла. Последствия вчерашнего падения с коня…
Велитиан с трудом поднялся и подошел к висящему на стене зеркалу эльфийской работы. Эльфы, подлецы, умудрились всунуть в зеркало отражение какого-то жуткого типа — опухшего, с всклокоченными волосами и идиотским выражением перекошенного заспанного лица… Войну им, что ли, объявить за это? Чтобы не смели изготовлять зеркала, отражающие императора Великой империи в таком похабном виде…
— Хорошее начало правления, — проворчал Велитиан, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да, ваше императорское величество, — живо отозвался Микорс, который, оказывается, стоял за спиной, — и осмелюсь заметить, что…
— Перестань, Мик! Говори нормально, без этих твоих «осмелюсь».
— Ладно, Вель. Я скажу тебе прямо — если ты спустишь этим старым хрычам вчерашнее, то они и впредь станут так себя держать.
— А ты не можешь простить маршалу, что он тебя вчера треснул — а, Мик?
Велитиан рассмеялся было, глядя на исцарапанное опухшее лицо приятеля, но смолк. Смех отдался болью в голове.
— Да, Вель, — очень серьезным тоном подтвердил «граф» Микорс, — я не могу простить маршалу и его оплеухи, отпущенной мне, и его слов, обращенных к тебе. А ты можешь простить? А, император?
Велитиан смолк — то, как значительно произнес свою реплику Микорс, возымело действие, принц задумался над вчерашней стычкой с Каногором. А юный обличитель продолжил:
— Я-то все помню. Помню я и слова маршала — он заявил, что полученный мною удар предназначался тебе. Тебе — его сеньору и повелителю! Если ты спустишь ему — то меня честь дворянина обязывает отомстить. И за себя отомстить, и за своего сеньора. И я найду способ, будь уверен!
Пока длилась беседа, почти все успели проснуться и теперь столпились вокруг Микорса и Велитиана, прислушиваясь к их спору. Велитиан оглянулся и понял, что должен ответить. Ответить так, как подобает принцу. Прошел к столу (стоявшие на пути приятели торопливо расступились), схватил кубок с остатками поднесенного Микорсом вина и, запрокинув голову, рывком опрокинул напиток в глотку, еще раз оглядел лица приятелей — и разразился своим обычным смехом.
— Клянусь Гангмаровым хвостом, ты прав Микорс! — Воскликнул он. — Этого спускать нельзя! Я должен показать, кто хозяин Валлахала! И мы займемся этим сегодня же ночью!
Велитиан подскочил к стоящему в центре стола бочонку и, хрюкнув от натуги, своротил его на пол. Во все стороны полетели густые красные брызги, несколько юнцов торопливо отпрыгнули.
— Вот так! — Заявил приятелям Велитиан. — Сегодня мы пить не будем, чтобы не вышло, как нынче ночью. А уж как стемнеет… Ха-ха! Микорс, а ведь из тебя выйдет славный маршал, как вы полагаете, господа?
— Эта должность пока занята, — возразил Микорс.
— Скоро она станет вакантной. Так же как и пост Эстакского графа — я ведь обещал тебе графство, верно? Как славно — мы убьем двух зайцев одним ударом! Ха-ха-ха!
Юнцы рассмеялись вслед за ним — несколько натужно. Для того чтобы «убить двух зайцев», следовало прежде справиться с медведем.
Для того чтобы «убить двух зайцев», следовало прежде справиться с медведем. Медведь — герб Эстакских графов…
ГЛАВА 24
Ни смолистых дров, ни целебных трав
Ни кривых зеркал, ни прямых углов
Ни колючих роз, ни гремучих гроз
Ни дремучих снов, ни помойных ям
Никаких обид, никаких преград
Никаких невзгод, никаких соплей
Никаких грехов, никаких богов
Никакой судьбы, никакой надежды
Лишь одна дорожка, да на всей Земле
Лишь одна тебе тропинка —
Твой белый свет, весь твой белый свет…
Егор Летов
Несколько раз Ингви замечал тропинки, выделяющиеся среди мертвого унылого пейзажа. И всякий раз вдоль этих протоптанных за много лет чьими-то ногами путями тянулся едва уловимый след магии. Тот, кто проложил эти тропы, несомненно нес заряд волшбы. Путники, встретив эти явные следы присутствия здешних обитателей, стремились поскорее пересечь их и удалиться, прежде чем на тропе кто-то появится. Ингви понимал опасения своих спутников, но решил выяснить, кто пользуется этими дорожками. Все равно его люди нуждались в отдыхе.
Итак, когда все остановились на привал в одной из ложбинок с неизменным черным озерком, демон объявил:
— Я отправляюсь на разведку.
— Зачем это? — поинтересовался граф Гезнур.