— Как ботва на картошке, — заметил неугомонный палач.
— М-да, — буркнул Гезнур, — знать бы, кто и когда эту картошечку посадил…
— Кто — не скажу, а вот «когда»… Похоже недавно, швы и рана вроде свежие…
— «Вроде», — передразнил палача гримасничающий колдун, — здесь задействованы мощные чары! Судя по тому, что труп не испорчен тлением, ты, мастер, еще можешь сказать, что он и убит был на днях! Чары не дают ему гнить!
Похоже было, что маг недоволен тем, что вниманием господина завладел не он, а разбитной цирюльник и т. д.
— Ну ладно, — перебил спор Ингви, — ваша светлость, я пожалуй пойду. Все, что мне следовало посмотреть, я уже увидел… И спать очень хочется…
— Но мастер Воробей, — приподнял брови граф, — неужели вы нам ничего не скажете относительно… этого?.. Я пригласил вас в надежде получить разъяснения опытного… гм… человека…
— Сэр граф, я обдумаю все это — и мы еще поговорим. А если вы желаете услышать что-либо немедленно — извольте. Этот шарик у него в голове — янтарь? Похоже, да. Довольно дорогое удовольствие — делать таких вот… Тем более, что, насколько я понимаю, для операции необходим совершенно свежий труп, а скорее — живой… объект. Итак, это существо — совершенно точно создано не божеской рукой, а человеческой, поскольку я сомневаюсь, что высшие силы стали бы использовать столь материальный предмет, как этот шар, и потом зашивать рану. Это сделал человек — или не человек, а кто-то, похожий на человека. Далее — совершенно ясно, что в шаре заложен набор заклинаний, который и превращает убитого в такого вот «неупокоенного». Шар пускает отростки, которые пронизывают, очевидно, все тело этого существа — те самые желтоватые ниточки. Они заменят ему нервную систему, кровообращение и прочее… Я думаю, что в этом вы убедитесь сами. Без меня. Вроде все?
— М-да, — в который уже раз промямлил Гезнур, — а что вы скажете относительно его боевых качеств? Четверо моих самых сильных латников едва управились с ним… Армия таких, как он…
Граф выжидательно смолк, уставясь на наемника. Конечно этот вопрос волновал его куда больше технологических тонкостей производства зомби.
— Что касается его боевых качеств, то… Четверо сильных людей — совсем не обязательно.
Они заменят ему нервную систему, кровообращение и прочее… Я думаю, что в этом вы убедитесь сами. Без меня. Вроде все?
— М-да, — в который уже раз промямлил Гезнур, — а что вы скажете относительно его боевых качеств? Четверо моих самых сильных латников едва управились с ним… Армия таких, как он…
Граф выжидательно смолк, уставясь на наемника. Конечно этот вопрос волновал его куда больше технологических тонкостей производства зомби.
— Что касается его боевых качеств, то… Четверо сильных людей — совсем не обязательно. Достаточно отрубить ему голову — верно, мастер?
Цирюльник, палач и т. д. горделиво осклабился.
* * *
Я вышел в «предбанник», где дремали двое стражей в кожухах и в стороне от них угрюмо подпирала стену мрачная Ннаонна — еще более бледная, чем обычно.
— Ну, чего там было? — спросила она, едва я вышел из камеры.
— Да ну их, надоело, — мне не хотелось разговаривать при солдатах, — пойдем отсюда, а? По дороге расскажу… Устал я чего-то…
Я в самом деле чувствовал себя уставшим. И ужасно хотелось спать… Ннаонна тут же с готовностью вынула из кольца в стене один из факелов и бодро затопала по лестнице наверх. Я поплелся следом. У выхода в галерею первого этажа здания мы миновали еще четверых солдат в бело-зеленом, они проводили нас мрачными взглядами. А выйдя во двор замка, я с удивлением обнаружил, что уже светает. Почти целая ночь пролетела незаметно — мне-то казалось, что все длилось пару часов. Неудивительно, что я так утомлен — ведь пока шло «представление», меня поддерживали заклинания, а теперь на обычную усталость наложился отходняк после использования магии…
Мы с Ннаонной потребовали у стражников подать наших лошадей и раскрыть ворота. Они поворчали, что, мол, ночь, что до рассвета не велено открывать… но все же нас выпустили наружу. Наверное, это должно было говорить о том, что Гезнур распорядился нам во всем угождать? Пожалуй, так.
Едва створки ворот сомкнулись за нами, вампиресса, хранившая до сих пор молчание, тут же промолвила:
— Ну, рассказывай! Что ты выяснил?
— Да мне все увиденное нужно хорошенько обдумать, прежде чем…
— Тебе вечно нужно «обдумать». Давай, рассказывай!
— Ну что рассказывать? Ты же все видела… Вернее, слышала. Это не воин армии мертвых, а произведение какого-то психованного некроманта. Так что граф теперь начнет приставать ко мне, просить сходить с ним в Могнак… Не нравится мне это все…
— А почему?
Ннаонна была неугомонна… Как обычно. Впрочем сейчас она скорее всего просто пытается заглушить разговорами гадливость и ужас. Стресс снимает. Я бы тоже сейчас с удовольствием поболтал бы — если бы не вымотался до последней степени.
— Потому, что я не понимаю смысла происходящего… И знаешь, меня преследует такое ощущение, что я упускаю какой-то факт, какой-то вывод… Что-то важное… Нет, не могу сообразить. Устал. Вот сейчас доберусь до какой-нибудь постели… До любой постели…