Ятабэ-сан сорок два года, но уже порядком облысел. Недобрый взгляд, дерзкий огонь в глазах. Видный мужчина, особенно на фоне моловших всякий вздор завсегдатаев пивной — алкашей и прочих неудачников. Он держал стакан, оттопырив мизинец, как женщина, чтобы все видели, что палец лишен фаланги. Из-за этого Ятабэ-сан принимали за якудза, старались держаться подальше, никто не смел ему перечить. Хозяин цеха тоже его боялся. Но Кэндзи знал, что с пальцем Ятабэ-сан намудрил сам, чтобы получить страховку.
— Ятабэ-сан! Я тебе на ночь сюрприз приготовил.
Ятабэ-сан понял его по губам, но лишь недовольно махнул рукой: «Вали отсюда!»
— Сюрприз, говорю! Подожди, не спи сегодня, — в отчаянии просил Кэндзи.
Ятабэ-сан наклонил голову. Угрожающе нахмурил брови: «Чего тебе надо?»
— Удовольствие получишь. Мой подарок.
Бросив мрачный взгляд на стоявшего над ним Кэндзи, Ятабэ-сан снова отмахнулся: «Что стоишь столбом? Телевизор загородил!» Кэндзи быстро выставил левый мизинец. Этим неприличным жестом мужчины обозначают женщину. Ятабэ-сан с важным видом вытащил из кармана самодельный блокнот — сколотые листки, нарезанные из рекламных объявлений, — и карандаш и четким, красивым почерком написал:
«Какой еще подарок?»
Кэндзи — не мастак по части письма — предпочитал изъясняться словами. Повернувшись так, чтобы Ятабэ-сан видел его губы, он четко выговорил:
— Ятабэ-сан, сегодня приведу тебе женщину. Ты же хотел.
Ятабэ-сан снова взялся за карандаш. Выражение его лица не изменилось ни на йоту.
«А деньги кто платить будет?»
Кэндзи огляделся. Кучка клиентов заведения прилипла к телевизору — показывали бейсбол. На сидевшего в углу Ятабэ-сан и топтавшегося возле него молодого парня никто не обращал внимания. Хозяин заведения, не отрываясь от спортивной газеты, потягивал что-то из стакана. Кэндзи наклонился и тихо сказал:
— Я не могу. Тогда можно ее запереть и не выпускать.
Как собаку или кошку. Так Кэндзи всегда и делал. Когда чего-то очень хотелось. Ятабэ-сан подобрал Кэндзи, кормил его. Так? А теперь, видно, пришла очередь молодой женщины. Хорошая идея, подумал Кэндзи. Ятабэ-сан молчал, потягивая саке. Но Кэндзи видел. Видел похотливый огонек, сверкнувший в самой глубине его глаз, как луч рассвета. Предвкушение ожидавшего его удовольствия. «Может, Ятабэ-сан снова меня полюбит», — надеждой подумал Кэндзи.
«Думаешь, это так просто, кретин?»
Написав эти слова, Ятабэ-сан с шумом выдохнул. Довольно покачал ногой и, словно боксер-победитель, сжал поднятые кулаки, как бы говоря: «Давай попробуем». Хозяин пивной поглядел в их сторону и ухмыльнулся. Кэндзи так и распирало от гордости. Какой все-таки Ятабэ-сан крутой! Распространяет вокруг себя флюиды наслаждения. Такая у него аура. Везде становился любимцем публики — и в общежитиях, где они жили, и в пивной, и на велодроме. И Кэндзи засмеялся. Похоже, Ятабэ-сан клюнул на женщину. Грустно, конечно, но Кэндзи был готов на все, лишь бы ему угодить.
— Ты что, за козла меня держишь?
Кэндзи застыл, услышав в темном коридоре фальцет Ятабэ-сан. Что случилось? Кэндзи встретил девушку у заведения, привел сюда и, когда она расшумелась, требуя деньги вперед, успокоил ее и оставил ждать в комнате. Ятабэ-сан, сложив руки, пнул носком сандалии стенку. В ней оказалась дырка от выпавшего сучка, забитая всяким мусором.
— Ну? Я тоже свой вкус имею. Думаешь, мне все равно с кем, лишь бы баба была? Кого ты привел? Это же уродина! Не надо мне таких прелестей.
— Значит, я дурак, что так сделал? — попытался оправдаться расстроенный Кэндзи. Ятабэ-сан хлопнул его ладонью по спине. Кэндзи понял это так: «Действуй, как знаешь». Ятабэ-сан ухмыльнулся и удалился к себе в комнату, Кэндзи остался в коридоре. Дверь перед ним внезапно распахнулась.
— Плати давай! — решительно потребовала девушка. Ее плоскую грудь поверх майки перетягивала лямка сумочки, болтавшейся на боку. Кэндзи смотрел на девушку и чувствовал, как в нем закипает злость.
— За что платить-то? Ты же ничего не сделала. Ладно, получишь десятку.
Девушка протянула маленькую руку, но, сообразив, что гонорар урезали, бухнулась в коридоре на колени и, прижав ладони к щекам, заплакала.
— Полиция, полиция, — бормотала она сквозь слезы. Ятабэ-сан на ее стенания не откликнулся — он ничего не слышал. Кэндзи оглядел коридор. Никого. Значит, никто не узнает. И Ятабэ-сан тоже. Запереть ее — и все. Как кошку или собаку. Может, когда-нибудь она ему понравится. Может, он еще похвалит за это Кэндзи.
— Ступай в комнату! — приказал Кэндзи. Перепуганная девушка попятилась назад из коридора. Вся как-то скособочилась, напомнив Кэндзи уродливую лягушку.
У животных тоже разный характер. Бывают шустрые кошки. Такие только прикидываются, что привыкли сидеть взаперти, а сами так и норовят удрать. Или злые собаки. Все время зубы скалят. Котята, которые будут мяукать из последних сил, пока не сдохнут. Кэндзи не любил больных собак с тоскливой обреченностью в глазах. Всякий раз, когда в руках у Кэндзи оказывалась новая жертва, его охватывало радостное возбуждение: интересно, какой новый раб ему попался? Но женщины, наверное, — самые никчемные из всех живых существ. Прежде всего, они не такие милые, как животные. Какой-нибудь котенок или щенок в сто раз симпатичнее.