Подойдя к тому месту, где лежала Рейна, я носком сапога принялась пинать мумию до тех пор, пока она не рассыпалась в пыль.
— Успокойся, родная! — послышался чей-то голос.
— Не трогай! — зарычала я на кого-то, не видя его, поскольку перед глазами все расплывалось из-за слез.
— Лайса, здесь уже ничего нет! — Чьи-то сильные руки обхватили меня.
Вытерев рукавом слезы, я увидела перед собой Талейна. Это он держал меня.
— Эта гадина Рейна убила Дейна! — заплакала я. — Я ничем не смогла ему помочь!
— Ты успокойся, пожалуйста! А я сейчас посмотрю, как там Дейн, и попробую ему помочь,- принялся утешать меня Талейн.
— Да! — моментально вскинула я голову. — Помоги ему! Ты же самый сильный маг! Ты же все умеешь! Я знаю, ты его спасешь!
Видимо, в моих глазах светилась такая всепоглощающая надежда, граничившая с самым настоящим безумием, что Талейн резко отпрянул.
Но через мгновение взял себя в руки и, кивнув мне, отошел к Дейну.
«Он сможет! — твердила я про себя, невидяще глядя в пространство.- Он обязательно воскресит Дейна! По-другому и быть не может. Он очень сильный и могущественный маг!»
Спустя некоторое время Талейн вернулся:
— Скажи, родная, а что за божество здесь находилось. Как я понял, камень служил жертвенником?
— Какой-то Гулон! — выплюнула я ненавистное имя.- Эта мерзавка Рейна вернулась, как пообещала, и доделала свое черное дело. Я не смогла его спасти. Понимаешь? Не смогла! Я думала, что убила ее. Но Укус змеи подвел меня.
Талейн тяжело вздохнул.
— Укус змеи не подвел тебя,- отрицательно покачал он головой.- Послушай! Гулон относится к Запретны богам. Как я понимаю, он вернул Рейну с того света. Но за это она должна была приносить ему жертвы. К этому богу можно обратиться лишь один раз. Вернувшийся с того света при помощи Гулона должен водрузить его статую и поклоняться ей в течении всей жизни, принося жертвы. Каждый спасенный возводит свою статую, и в первый раз поит бога своей кровью. Но если разрушить статую, оживший человек умрет. Только разрушить ее можно лишь одни кинжалом — Укусом змеи. Что ты и сделала, воткну кинжал в сердце статуи.
— Кинжал сломался, — прошептала я. — Как только я вогнала его в сердце бога, змея проникла внутрь статуи, и кинжал сломался. Укуса змеи больше нет!
— Правильно, кинжал выполнил свою миссию, — обнял меня Талейн.- Когда-нибудь, если это будет нужно, он снова объявится в нашем мире.
— Но что с Дейном? — дернулась я.- Скажи, как он? Ты смог все исправить?
Вместо ответа Талейн отвел глаза.
— О боже! — заскулила я, мгновенно оседая в его руках.
— Прости, родная, я не смог,- послышался его тихий голос. Говорил он с трудом, словно что-то сдавливало ему горло.- Я бессилен ровно с того момента, как тело Дейна пронзил нож на проклятом жертвеннике! Он не просто умер, он был принесен в жертву. Вернуть его я не в силах. Прости!
— Но ты же смог сделать Робина живым полноценным человеком! — прорыдала я.
— Да, потому что в костях скелета присутствовала душа. Ей требовалась всего лишь плоть. Я смог вернуть к жизни жителей города, поскольку их души были в короне. Им требовалась также лишь плоть. Здесь же нет души, она ушла. Я не могу вернуть его душу.- Талейн сделал паузу, а затем продолжил: — Есть единственное, чем я могу тебя утешить. Запретному богу стараются приносить в жертву тех людей, о которых потом никто не будет жалеть. Чтобы никто потом не желал их возвращения. Потому что если кто-то очень сильно будет ждать этого человека обратно, то Запретный бог будет вынужден отпустить свою жертву. Ты меня слышишь?
Я вздохнула и, высвободившись из рук Талейна, подошла к Дейну. Присев рядом с ним, я положила его голову себе на колени и зарыдала, крепко обнимая его. Я рыдала горько и безутешно. Долго.
Когда слезы иссякли, я продолжала молча сидеть в обнимку с другом, укачивая его на руках, словно младенца.
«Милый Дейн! — думала я про себя.- Мой дорогой, бесценный друг! Ты ушел и теперь никогда не сможешь узнать о том, что я хотела тебе сказать насчет своего выбора. Но выбор здесь и ни при чем. Я все равно люблю и буду любить тебя! Любовь ведь имеет множество оттенков. Мы любим родителей, супругов, детей, друзей. Мы любим их всех и готовы сделать все, чтобы им было хорошо. Только это совершенно разные оттенки любви. Но одинаково искренние, горячие, сильные. Я люблю тебя, мой друг! Мой родной, любимый человек! Я буду очень ждать тебя! Слышишь?!»
Задумавшись, я смотрела перед собой, не замечая, как вокруг летят белые хлопья, засыпая меня и лежащего Дейна.
Я люблю тебя, мой друг! Мой родной, любимый человек! Я буду очень ждать тебя! Слышишь?!»
Задумавшись, я смотрела перед собой, не замечая, как вокруг летят белые хлопья, засыпая меня и лежащего Дейна. Нет, это был не снег. Это облетала мертвая оболочка окружающей природы, возрождаясь к жизни.
Талейн, решив не мешать моему прощанию, восстанавливал лес. Лес с готовностью откликался, меняя серую безжизненную окраску на молодую яркую зелень, погребая в недрах своей земли и страшный жертвенник, и осколки каменной статуи, и черный шатер, и прах Рейны.
ГЛАВА 46
Без тебя так хочется кричать.