Задрав голову, я сквозь слезы наблюдаю, как вездесущий снег садится на его рыжую бороду.
Мне четырнадцать. Я вижу, как два горожанина громко спорят, выясняя, кому принадлежат часы, лежащие на тротуаре. Господин справа явно выигрывает в споре благодаря своей наглости и напористости, хотя я четко почему-то знаю, что часы принадлежат господину слева. В итоге «правый» господин, накричавшись вдоволь и собран толпу зевак, поднимает часы и уходит, а обиженный «левый» господин, в силу своего мягкого характера, остается ни с чем. Его робкие замечания никто не желает выслушивать.
На меня же никто не обращает внимания, и я легко следую за «правым» господином. Той же ночью я забираюсь к нему в дом, а утром следующего дня отдаю часы «левому» господину.
Радость доброго господина приятно греет душу, а первый заработок за этот странный поступок обещает безбедную неделю. Я с восторгом ссыпаю монеты в карман!
Мне восемнадцать. Не помня себя от радости, я бегаю по своему новому двухэтажному дому. Первая шикарная покупка. Правда, в доме никого нет, лишь я одна. Он немного пустоват. Ничего, зато целых пять комнат!
Мне двадцать, Я выхватываю черного кота из рук фанатичного священника и через портал сматываюсь к себе домой.
— Смотри, киса, это мой дом! — поочередно раскрываю я перед пушистым мурлыкой все двери.- Я приглашаю тебя жить в нем вместе со мной. Все в твоем распоряжении, если ты согласен!
Кот важно шагает по полу, заглядывает во все комнаты, затем прыгает ко мне на колени. Золотые глаза смотрят внимательно и доверчиво:
— Меня Тимофеем зовут! А брюшко почешешь?
А вот это уже недавно: черные глаза, черные волосы, смуглое тело, сквозящее сквозь лохмотья одежды, цепи, щемящее чувство чего-то неправильного, острое желание все исправить. И летящая смерть, от которой я должна успеть закрыть, заслонить, защитить! Не себя, его. Потому что…
Я дернулась в руках старика. Тот, увидев, что я пришла в себя, разжал пальцы.
— Дейн! Он там! — выдохнула я в лицо старику.
— Да, детка, правильно. Он там, а ты здесь, и тебе пора возвращаться. Спасибо тебе за Дейна! За то, что не дала ему умереть.
— Он жив?! — Мой громкий вскрик встряхивает серую мглу этого странного мира, заставляя туман испуганно попятиться от меня.
— Да, он жив, ты успела,- успокаивает меня старик.- И я как отец от всего сердца благодарю тебя.
Я изо всех сил отрицательно качаю головой:
— Нет не благодарите, я бы не смогла иначе.
— А ты знаешь, почему не смогла бы иначе? — Его глаза, кажется, смотрят мне в самую душу.
«Потому что если в городе узнают, мне никогда не простят гибели князя!» — пронеслось в моей голове. Но губы уже шептали совсем другой, удививший мое сознание ответ:
— Потому что я люблю его?
Старик ласково улыбнулся. В черных глазах засветились искры смеха:
— Порою сложно понять свое сердце. Жизнь идет своим чередом, что-то меняя, что-то сохраняя. Живи, детка, для тебя припасено еще много загадок!
— Но раз я здесь, то кто же защищает его там? спохватилась я, думая о своем и пропустив прозвучавшие слова мимо ушей.
— Не волнуйся, время, проведенное тобой здесь, за Гранью, равно нескольким земным секундам. Он дождется твоего возвращения!
— Он? — вдруг горько усмехнулась я.- Не думаю, что ему это так уж важно. К тому же там у него имеется весьма воинственно настроенная невеста, которую я, если бы могла, прибила бы с большим удовольствием!
— Ты можешь это сделать,- мягко, но с заметной грустью ответил старик.
— Я? Да она мою магию одной левой убирает! — воскликнула я.- К тому же она не человек.
— Твою досадную помеху убьет яд змеи. Когда ситуация станет совсем безвыходной и ты поймешь, что оказалась в тупике, вспомни о своем поясе. О том, что находится на нем, — вновь ласково улыбнулся старик. А затем его черты стали стираться, туманный мир вокруг заколебался, и я потеряла сознание.
ГЛАВА 24
Ты не рада мне,
Как и я тебе.
Смерть свою прими
От моей руки.
Прихожу в себя. Снова неудобно лежать и раскалывается голова.
На этот раз для разнообразия ругаются двое. У меня же такое Ощущение, будто мое многострадальное тело табуном истоптали.
«Мамочки! — врывается память в сознание.- Меня же молнией разорвало! Значит, я сейчас должна тут лежать живописно разбросанными клочками! Хотя странно, разве клочки могут думать?»
Желая немедленно получить ответ на возникший вопрос, я слегка приоткрыла глаза. В поле зрения попала моя рука. Та часть, что была мне видна, выглядела очень даже целой. Да и крови не наблюдалось.
— Смотри! — оглушительно ворвался в мои размышления визгливый женский голос. — Оборотень несчастный! Она даже умереть не может по-человечески! Любого Нормального человека разорвало бы на куски, а ей ничего!
«Вот-вот, я тоже так думаю,- мысленно поддержала я скандалистку,- выходит, со мной и вправду ничего не случилось!»
— Я убью тебя! — вдруг услышала я мужской голос.
Прозвучавшая абсолютно спокойно фраза тем не менее была переполнена жгучей ненавистью. Мне стало жаль дамочку, поскольку я, даже не видя лица Дейна, поняла: убьет. Причем не задумываясь.
Кстати, насчет «убьет»… Что там говорил отец Дейна? «Вспомни о поясе»? А что такого у меня на поясе? Ой, два кинжала! Один из дома, а другой тот, что я забрала у разбойников. «Твою помеху убьет яд змеи». Где же я возьму сейчас змею? И тут пришедшая мысль вызвала дрожь во всем теле. На разбойничьем кинжале есть змея! Может, это о ней говорил старик?! Яд змеи на моем поясе! Выбора у меня не оставалось. Времени на раздумье тоже. В данный момент Рейна стояла ко мне спиной, что-то выговаривая Дейну, полностью списав меня со счетов.