За наколдованным мною ужином (Робин было возмутился, сказан, что магией нельзя создать приличную еду, но, послушав мои доводы, согласился со мной, что бывают исключительные случаи) мы разговорились с хозяйкой дома. Оказалось, она вдова, и после смерти супруга помогать в доме некому. Выручает только собственноручно возделываемый огород. Но с тех пор, как заболела дочь, ее все избегают и не желают общаться. Потому что пришедший посмотреть девочку староста испугался, увидев кровь, и объявил, что на ребенке порча. А также запретил жителям общаться с женщиной, поскольку иначе порча перейдет на всех, кто заговорит с ней.
Подивившись в очередной раз непроходимой тупости некоторых людей, я достала из кармана часть взятого у разбойников золотого запаса.
— Твоя дочь здорова,- улыбнулась я женщине.- Позволь дать тебе дружеский совет: уезжай в город. Имея вот это, ты там сможешь неплохо устроиться.
Имея вот это, ты там сможешь неплохо устроиться. Найдешь работу, снимешь хорошее жилье. Подумай!
Увидев золото, женщина расплакалась:
— Я не знаю! Я боюсь!
— Ты сейчас не расстраивайся, — успокоила я ее. — Подумай несколько дней, прими решение. А пока мы поступим вот так…
Повинуясь взмаху моей руки, по комнате пошла легкая рябь, преображая все вокруг. Я не смогла расширить пространство маленького домика, но комната засияла белизной стен, добротной печью и новой обстановкой. Также я обновила поношенный гардероб женщины, полностью заменив его красивыми новыми вещами для нее и дочки. Затем я окружила дом охранным заклинанием на тот случай, если завистливые и трусливые жители этой примитивной деревни решат забраться «в гости».
За разговорами незаметно наступила ночь, и пришло время ложиться спать. Робина, кстати, мы по установившейся традиции представили монахом, и никаких проблем не возникло.
Ночью мне в очередной раз приснился кошмар.
На улицах полуразрушенного города бились в смертельной схватке люди и чудовища. От чувства всепоглощающего ужаса подкашивались колени, а все вокруг воспринималось в сером цвете. Мои глаза не различали никаких ярких красок. Даже не разбираясь, кто с кем и за что воюет, я понимала — город обречен. Я хотела им помочь, ноне знала как. От бессилия у меня кружилась голова и подкашивались ноги.
Ближайший ко мне монстр развернулся и рубанул мечом. Я с ужасом увидела опускающееся прямо на меня смертоносное лезвие, уже испачканное чужой кровью.
«Убьет!» — мелькнула в сознании мгновенная мысль. А дальше я увидела, как сталь прошла сквозь меня, не причинив никакого вреда, не считая испуга. Зато находившийся позади меня человек упал, разрубленный практически пополам.
«Я невидима!» — поняла я. От этой мысли мне стало легче, но от вида такого масштабного и жестокого кровопролития меня затошнило.
Серая мгла оскалилась на меня сотнями пастей кровожадных монстров, и я, теряя сознание, почувствовала, как что-то выдергивает меня из окружающего кошмара.
Я проснулась в холодном ноту. За окном едва светало, а все обитатели дома спали.
Очередной ужас, мысленно отмахнулась я и, вытерев пот, завернулась в одеяло.
Когда утром мы покидали ставший уютным домик, вся деревня высыпала, чтобы поглазеть на свершившееся чудо. Я спросила старосту. Мне указали на небольшого плюгавенького мужичка. Я лишь взглянула на него, как он трусливо скрылся в толпе, прячась за спины окружающих.
На следующий день после нашего отъезда у деревенского старосты случилась досадная неприятность. Проснувшись утром, он как обычно посмотрел в мутное зеркало, привычно собираясь пятерней привести в порядок торчащие вихры, и незамедлительно завопил от ужаса. Из зеркала смотрело его заспанное отражение, но вместо носа у него красовался симпатичный пятачок.
Староста, не помня себя от ужаса, выскочил из избы и принялся с громкими воплями носиться кругами по деревне, собрав толпу любопытных. Реакция людей была единодушной, точно такой, на какую я и рассчитывала: все как один дружно отвернулись от него, посчитав, что на старосту навели порчу. (Кстати, на этот раз они были полностью правы.) И староста в полной мере смог испытать на собственной шкуре, насколько хорошо бывает человеку, когда от него все отворачиваются.
Правда, через месяц пятачок пропал. Несмотря на натурально свинскую натуру некоторых отдельно взятых личностей, я не настолько сильно люблю измываться над людьми. Но староста вечерами еще долго засыпал в страхе, а по утрам в панике бежал к зеркалу, проверяя, на месте ли его нос.
ГЛАВА 14
Желтый оскал луны
В сумраке угольной ночи.
Мы с тобой совершенно одни.
Убей меня, если хочешь…
Наше путешествие медленно, но верно приближалось к завершению. Скоро перед нами должны были появиться стены (если от них что-нибудь осталось) Мертвой пустоши. Нам перестали попадаться звери и птицы, а последнее поселение мы миновали четыре дня тому назад. По мере приближения к неприятному месту я становилась все серьезнее и через каждые полчаса просила Тимошку и Дейна повернуть обратно. Выслушав в очередной раз дружный отказ, молча, в бессилии стискивала зубы, и мы продолжали путь.
Ближе к вечеру предпоследнего (по моим расчетам) дня мы увидели крыши построек. Я удивленно привстала на стременах: