лестнице, начал спускаться. Спустившись на пять ступеней,
повернулся ко мне, всплеснул руками, мол «ничего живого», и
направил на меня требовательный взгляд. А лестница
действительно молчала!
Тут уж я не выдержала, подойдя к перилам, постучала костяшками
пальцев по потемневшему дереву, и поинтересовалась:
— И долго вы, уважаемая, будете молчать?
В ответ — тишина. Впрочем, тихо было недолго, магистр Эллохар
молчать не стал:
— Милая девушка, а вы случаем, не больны? Горячка? Бред?
Галлюцинации?
В этот момент проклятие острого поноса как никогда было готово
сорваться с кончика языка, но сила воли, выработанная годами,
позволила сдержаться и на этот раз. И мне оставалось лишь
прожигать яростным взглядом спину продолжившего спуск
магистра. Но вот сдерживать обиду в отношении лестницы, я не
собиралась:
— Это подло! — сообщила я резным перилам.
— Зато способствует выживанию, — шепотом ответила лестница. —
Ты, Дэйка, молодая еще и глупая, и вообще — нашла с кем спорить.
У этого магистра знаешь, какой уровень боевой магии? Да
отступникам впору самим в землю закапываться, а я всего лишь
дух… и мне жить хочется.
Я застыла и от удивления и от возмущения, а этот самый магистр
Эллохар, спустившийся уже ступеней на тридцать, преспокойно так
обернулся, после и вовсе облокотился о перила и глядя на меня,
громко сообщил лестнице:
— Совершенно верная жизненная позиция, уважаемая Аэра Тимовна,
одно плохо — не учите вы молодежь мудрости народной. Совсем не
учите. Стыдно, Аэра Тимовна, а еще такой уважаемый дух.
— Ох, — только и выдала смущенная лестница, — да что я… что я…
не слушают же, с каждым годом все безголовее и безголовее,
магистр Эллохар.
Совсем не
учите. Стыдно, Аэра Тимовна, а еще такой уважаемый дух.
— Ох, — только и выдала смущенная лестница, — да что я… что я…
не слушают же, с каждым годом все безголовее и безголовее,
магистр Эллохар. Уж чего я-то, вы у верхних духов поспрашивайте,
испортилась же молодежь, совсем испортилась.
— И не говорите, — магистр продолжал смотреть на меня и улыбался
все шире, — а вы, адептка, должны знать две непреложные истины —
либо сразу молчите, либо доказывайте свое до последнего. Не
сворачивайте с пути, если уж ступили на него. Кстати, уверенности
в себе вам не хватает катастрофически. И да, Тьер, у нее не просто
румянец на щечках, малышка действительно больна. Аэра Тимовна
верно поступила, отправив ее к лекарям.
И вот после этого магистр уже значительно быстрее спустился
вниз, по услужливо изогнувшейся так, чтобы путь сократить,
лестнице. Но на этом мои трудности не закончились… скорее даже
начались, потому что магистр Тьер подтрунивать над расстроенной
адепткой не стал, лорд директор как и всегда начал с приказов:
— Адептка Риате, немедленно марш в мой дом! — начал с приказов,
а закончил требованиям.- Где вы умудрились простудиться?
Отвечайте!
Решила вспомнить житейскую мудрость от директора школы, в
которой эту самую, которая житейская отнимать учат, и
промолчала. К счастью магистр не настаивал:
— В мой дом, — ледяным тоном повторил он свой приказ, в
остальных зданиях академии будут производиться ремонтные
работы, и находиться здесь не безопасно! Ступайте… Дэя!
И что-то меня в этом всем насторожило, но тут я опять выдала
«Апчхи», и пока доставала платок и вытирала нос, несколько
замешкалась. А когда подняла голову, лорда директора уже не
было.
И вот тогда что-то похожее на бунт, проснулось где-то внутри
меня, потому, что не понравился мне приказ директора! К тому же
услуги лекаря я сама оплатить в силах, да и обращаться адепты
Академии Проклятий предпочитали к городским эскулапам — они
брали меньше, а лечили лучше.
Чихая и вытирая уже очень сопливый нос, я сбегала в общежитие,
торопливо надела пальто, перчатки, переобулась в грубые, но
теплые ботинки и ограбив собственные сбережения, поторопилась
в город. Времени у меня вряд ли было много — академические
собрания дольше часа никогда не длились.
Пробежавшись по пустынному двору, что было удивительно в
полуденное время, я подбежала к воротам, чихнула опять и
поражаясь отсутствию гоблина-привратника, с трудом открыла
массивные ворота.
Пробежавшись по пустынному двору, что было удивительно в
полуденное время, я подбежала к воротам, чихнула опять и
поражаясь отсутствию гоблина-привратника, с трудом открыла
массивные ворота. Выйдя за территорию академии, повернулась и
старательно прикрыла створку… Странный щелчок неприятно
поразил слух. Здесь же запоров отродясь не было! Еще не понимая
случившегося, дернула ручку, и с ужасом проследила за тем, как
массивная деревянная палка, в моих руках превращается в
изящную дверную ручку. Да и сами ворота неспешно
трансформировались в двустворчатую дверь дорогого красного
дерева, а в довершение ко всем метаморфозам, за моей спиной
прозвучал недовольный голос лорда-директора:
— Я вас куда отправил, адептка?
«У меня жар и бред» — подумала я, развернувшись и с ужасом
наблюдая, как унылый зимний пейзаж Ардама сменяется уютной и
дорогой обстановкой гостиной в доме лорда Тьера. И бред у меня
был странный, так как образ магистра оказался прозрачным, чуть
мерцающим и темным!