На следующее утро Елена встала с каким-то радостным чувством, сама не понимая, с чем это чувство связано.
— Какой замечательный вчера был сон, — потянулась она.
Тут взгляд девочки упал на окно, где на подоконнике по-прежнему сидел маленький симпатичный щенок.
«Так не бывает…» — прошептали задрожавшие губы.
Еленка недоверчиво встала с постели и подошла к окну. Осторожно потрогала щенка. Тот слегка покачнулся и чуть не упал. В последний момент Еленка подхватила куклу и прижала к себе.
— Значит, это был не сон?.. — потрясенно спросила она сама у себя.
— Дочка, ты встала? — Дверь раскрылась и в комнату вошла мама.
— Ой, откуда у тебя такая замечательная кукла? Надо же, прямо как живой щенок!
Еленка нахмурилась.
— Он не как живой! — захотелось ей сказать. — Он живой!
Девочка чувствовала в щенке жизнь. Чувствовала ее слабое биение. Просто этой жизни чего-то не хватало, чтобы стать настоящей. Что-то требовалось еще, чтобы щенок соскочил на пол, преданно посмотрел на нее и завилял хвостиком, требуя внимания и заботы. И девочка знала, что все равно найдет это что-то. Пусть не сейчас, не сегодня, но найдет.
Однако матери Еленка ничего не сказала. Понимала, что если заговорит, то придется объяснять все. И про ночной полет, и про множество планет, вращающихся вокруг Солнца, и про Тьму, из которой можно лепить все, что захочется. Девочка прекрасно знала, как на это отреагирует мама. Опять начнет креститься. Опять будут слезы и причитания. Как ни жалко, но есть вещи, о которых родителям лучше не знать.
— Да, мамочка, уже встала. А куклу мне вчера подарили ребята. Я просто не успела показать.
Мама немного полюбовалась щенком и поставила его на шкаф.
— Давай его вот сюда поставим. Смотри, какой симпатичный.
Еленка радостно кивнула, а потом бросилась маме на шею.
— Мамочка, как же я тебя люблю!
— Я тебя тоже, Леночка!
Варфоломею Еленка рассказала все. Он был единственный человеком в доме, который не пытался заставить ее стать такой же, как все, не пытался навязать своего мнения. Он же оказался единственным, кто слушал девочку, не крестясь после каждого слова. Да, он мало чем мог помочь, не мог дать никаких советов, поскольку в магии ничего не понимал. Варфоломей просто слушал. И это было уже немало, Еленка ценила это свойство старого слуги, ценила, что он ничего не отвергал сразу и огульно, а пытался понять в меру своего разумения.
Следующий день стал самым счастливым для нее. Девочка и сама не могла найти объяснения радости, переполнявшей ее. Хотелось поделиться этой радостью со всеми, и друзья, словно заразившись хорошим настроением, были счастливы, как никогда.
Постепенно Еленка привыкла к коротким ночным путешествиям, но больше ничего не творила. Она решила, что пока не разберется с тем, чего не хватает щенку, не будет этого делать. Творить псевдоживое не хотелось. Однажды, после такого путешествия на свой двенадцатый день рождения, Еленка проснулась с щемящим чувством тоски и одиночества. И тотчас же на нее нахлынуло видение. Знакомый эльфийский подросток стоял перед собранием взрослых эльфов, за руку его держал тот, кого он называл отцом. С того раза, как Еленка увидела эльфа впервые, он сильно вырос. Сейчас ему было уже лет шестнадцать-семнадцать. И именно от него исходило чувство невообразимого одиночества и беспросветного отчаяния. Прислушавшись к тому, что говорилось, девочка поняла причину.
— Достойные! Вы только посмотрите, что творится! — с гневом в голосе говорил, нет, почти кричал отец Далталаса. — И это мой сын?!
Эльф бросил на пол какой-то свиток. Еленка пригляделась и поняла, что это трактат по магии.
— Я застал его за этим непотребным занятием! Мой сын… нет! Не мой сын!!! Я отрекаюсь от него!!! Отныне у меня нет сына, если он пренебрегает волей родителей и мудростью древних!!! Он постоянно доставлял одни неприятности! Всегда хотел узнать то, что его никоим образом касаться не должно!!! Он предает Свет!!! Достойные, я выношу это дело на ваш суд!
Отца Далталаса слушали внимательно и молча. Когда он закончил говорить, воцарилась тишина. Все взоры обратились на старого эльфа, сидящего на возвышении.
Все взоры обратились на старого эльфа, сидящего на возвышении. Словно почувствовав, что остальные ждут его решения, тот встал. Пристально посмотрел на понурого Далталаса.
— Ты знал, что нарушаешь закон?
— Знал, — не поднимая головы, отозвался Далталас. — Но, достойный, я же маг! Прирожденный! А меня заставляют заниматься тем, в чем я ничего не понимаю, что мне неинтересно! Ведь как маг я могу быть куда более полезен!!!
Эльфы зашушукались. Многие стали гневно посматривать на подростка.
— Значит, — обманчиво ласковым голосом спросил Старший, — ты считаешь, что лучше знаешь, где можешь послужить нашему народу?
— Нет, достойный. Просто мне этим заниматься интересно.
— Ах, вот как! Значит, древние законы для тебя ничто?
— Достойный, наши законы мешают нам развиваться! Неужели никто не видит, что у нас уже тысячелетие не было ни одного нового открытия! Даже Церковь позволяет своим гражданам думать, если это не противоречит их догмам. Мы же не даем думать, даже если это в рамках Закона!!! Закон заменил нам жизнь.