— Так-так-так… — сплел пальцы Итан. — В опасные игры играешь, друг мой.
— В очень опасные, — согласился Матфей. — Но в случае выигрыша… В общем, зови.
Архиепископ некоторое время задумчиво смотрел на него, затем молча вышел. Вернулся он минут через двадцать в сопровождении сатира с умными глазами и обломанным правым рогом.
— Рад наконец-то познакомиться лично, господин Стобер! — встал навстречу ему первосвященник. — Добрый день!
— И вам здоровья. — Сатир сел без разрешения. — Что это такое вы задумали, интересно? Столица на грани взрыва.
— Так и должно быть, — усмехнулся Матфей. — Еще не поняли?
— Канонизация предшественника, как первый этап… — сузились глаза Навра. — А затем — его завещание. Отсюда следует, что вы не по своей воле изменяете неизменяемое, а всего лишь выступаете душеприказчиком, и вас не обвинишь в ереси — выполняете волю пусть только что канонизированного, но все равно святого. Умно. Но завещание слишком шокирующее, его не примут, не поверят, что Светозар мог оставить такое.
— Вот тут-то мне и требуется ваша помощь.
— Моя? В чем?
— Чудо нужно.
— Чудо?.. — растерялся Навр. — Стоп, а это не то, о чем вы писали Вихрю?
— Именно, — ехидно ослабился Матфей. — Пусть маги иллюзию над столицей соорудят.
— Много я видал наглецов, но этот… — ошарашенно выдохнул Итан. — Ну, знаешь…
— Знаю.
Но я хочу, чтобы народ верил нам, а не кликушам. И если ради этого я погублю душу, то так тому и быть.
— Интересная идея… — сатир почесал обломанный рог. — И вполне выполнимая. Мне даже любопытно, что из всего этого выйдет. Какая именно иллюзия нужна?
— Архангел Михаэль, первый после Бога. И его подтверждение правильности идей святого подвижника Светозара.
— А не слишком ли? — прищурился Навр. — Может, кого поменьше?
— Нет, — качнул головой Матфей. — Мне нужен сильный удар по подсознанию толпы.
— Ладно, сделаем, — согласился сатир, доставая из кошеля дымчатый кристалл связи.
Первосвященник с архиепископом переглянулись — один этот кристалл стоил больше, чем за год собирали налогов в крупном городе. И слишком мало их было, во всем Фалноре — всего три, да и те разряженные. Магов-то своих нет, а идти на поклон к империи из-за такой мелочи не хочется. Однако со связью надо что-то решать, курьерская служба работает слишком медленно, грифонов не хватает, а драконы когда еще согласятся работать на Церковь. Века безжалостной охоты забыть и простить нелегко.
Отдав магам нужные распоряжения, Навр снова уставился на первосвященника. Не ждал от него такого, если честно — Матфей действует на грани фола, слишком рискует. Хотя именно такие рискованные комбинации чаще всего и дают результат. Замысел неплох, если все получится, то народ отшатнется от фанатиков, увидит еретиков в них, а не в думающих людях, как было до сих пор.
На главной площади Фалинграда было не протолкнуться. Люди что-то возмущенно кричали, их гнев поддерживали и умело раздували десятки фанатичных монахов, радуясь про себя, что архивный червь так подставился. Еще немного, и толпа ворвется во дворец первосвященника, круша все на своем пути. Можно будет забыть и об Очищающих, и о пугающих до онемения Чистых. А то совсем жизни не стало верным слугам Господним! Шага без опаски не сделаешь, только ошибешься немного — и все.
— Бей еретиков!!! — взвыл брат Симон, монах ордена аристанцев. — Защитим святые заветы Спасителя!
Толпа угрожающе качнулась вперед, глухо загудев. Монахи радостно переглянулись — еще немного усилий, и люди ринутся вперед. Но их ожидания не оправдались. С небес внезапно зазвучала осанна. Нечеловеческие, пронизывающие до глубины души голоса затянули: «Аллилуйя!» Покрытое тучами небо светлело с каждым мгновением, на его фоне медленно проявлялась гигантская крылатая фигура в белоснежном одеянии. Люди ошарашено замолкли, многие пали на колени, осознав, что видят архангела божьего. А знатоки по регалиям поняли, какого именно архангела — сам Михаэль, правая рука Всевышнего, стоял перед ними.
Ангел благословил стоящего на балконе Матфея, указав на него, и провозгласил: «Избран!». Затем вознесся в небо и исчез. Гробовая тишина воцарилась в Фалинграде. Люди истово молились, умоляя Всевышнего простить их, уверяя в своей верности заветам Спасителя.
— Бейте проклятых! — резанул по нервам визгливый женский голос. — Это они во всем виноваты! Вон они, паскуды, бегут! Бейте их!
Толпа разом вскочила — монахи в ужасе пытались кто спрятаться, а кто убежать: в глазах людей они теперь прокляты Богом.
Кто-то настиг брата Симона, дернул за рясу и опрокинул на мостовую. Взметнулись палки, ножи, камни, раздался отчаянный вой, но звучал он недолго. Вскоре люди побежали дальше, оставив позади кровавые ошметки. Ни один из проповедовавших на площади монахов и священников не ушел живым, их разорвали в клочья, вымещая пережитый ужас.
Ни один из проповедовавших на площади монахов и священников не ушел живым, их разорвали в клочья, вымещая пережитый ужас.
То же самое происходило по всему городу. Несколько монастырей разгромили, монахов, не успевших спрятаться, перебили. Божьи слуги забивались в любую щель, молясь о спасении, никто из них больше и не помышлял о противостоянии Матфею. Паладины дружно принесли клятву верности благословленному архангелом первосвященнику и выступили наводить порядок. Командиры отрядов получили из секретариата резиденции запечатанные пакеты со списками еретиков и начали аресты. С арестованными не церемонились — сложить на ближайшей площади костер под радостное улюлюкание толпы недолго. К утру почти все высокопоставленные святые отцы приказали долго жить.