— Попробуй, — весело отозвался Николай. — Еще не забыла мои уроки?
Некоторое время они шутливо боролись, при этом видно было, что Николай поддается. Еленка обиделась и надулась. Пришлось парню покупать ее прощение пригоршней сладких ягод.
Еленка рассмеялась и простила. А потом рассказала историю Далталаса. Николай молчал долго, жевал губы, хмурился.
— Я бы от такого отца сбежал. Сам, — вынес он, в конце концов, приговор. — Господь жестоко карает тех, кто предает свою кровь. И отцу твоего Далталаса еще сторицей воздастся за предательство сына! Не может быть правым дело, которое требует от близких людей предательства!
Тут Николай вдруг побледнел и испуганно посмотрел на Еленку.
— Вот наша вера непогрешима, — добавил он.
Еленка замерла. Слишком уж поспешно Николай сказал последнюю фразу. Да и его высказывание, что не может быть дело правым, если оно требует предавать родных. А разве их вера не требует этого? Еленке вдруг стало страшно от этих мыслей. Ведь Николай не зря добавил последнюю фразу, он испугался, что она донесет о его словах священнику… Чего-то он сильно боялся… Девочка как-то по-новому взглянула на своего приятеля. Потом схватила его за руки и встряхнула.
— Ты чего?! — резко спросила Еленка. — Ты не смей ничего такого! Ты понял?
— Да чего такого? Ты что, рехнулась? — Николай непонимающе смотрел на нее.
Девочка и сама не понимала, что с ней происходит.
Просто чувствовала какую-то беду. Не просто так, совсем не просто так испугался Николай своих неосторожных слов. Одно успокаивало — не мог двенадцатилетний мальчишка ничего особо страшного натворить. Хотя и признавалась себе Еленка, что это утешение слабое. Инквизиция отправляла на костер и только что родившихся младенцев. Для нее возраста не существовало.
А вскоре Николай вынужден был уйти. Его ждала работа.
Еленка еще долго сидела под деревом со свитком в руке, но смотрела далеко за горизонт. И никто не мог сказать, что она видела в той дали, куда были обращены ее глаза.
Порой отец или мать замечали дочь, забившуюся в какой-то угол и плачущую там. На все расспросы Еленка отмалчивалась. Только однажды бросила непонятно:
— Ну, почему я вижу их только тогда, когда они несчастливы?! Почему, мама?!!
А видела она, как Далталас брел по улицам людского города под дождем, провожаемый улюлюканьем многочисленных зевак. Видела, как второй ее друг, маленький дикарь, страдал из-за того, что часто смотрел на звезды. Все дети племени высмеивали эту его привычку. Сама Еленка никак не могла понять их равнодушие к звездам. Открыв однажды путь наверх, она почти каждую ночь летала туда. В холод и мрак, который, тем не менее, не был мраком. Там же так красиво! Неужели люди не видят этого?! Смотрят и не видят?..
Только однажды Еленке повезло увидеть счастливое видение. Девочка хорошо запомнила его, к тому же помнила и о занятных последствиях, вызванных им. Это произошло еще до изгнания Далталаса из дому. Улыбнувшись, Еленка припомнила то давнее видение, до сих пор приводящее ее в хорошее настроение.
Тогда она увидела, что ее маленький друг-дикарь, которому недавно исполнилось двенадцать лет, стоит на деревенской площади в окружении всего племени. Перед мальчиком лежал убитый зверь с каким-то странным закрученным рогом во лбу. Сам же мальчик излучал неподдельную радость. Впервые Еленка видела своего друга не в горе, а в радости. Она вслушалась, пытаясь понять, что происходит.
— Вот ты и стал мужчиной, — заговорил вождь племени. — Ты убил свою первую добычу.
Он подошел к мертвому зверю, воткнул ему в горло каменный нож и вымазал лезвие кровью. Потом подошел к маленькому охотнику. Тот стоял не шелохнувшись. Вождь некоторое время молча стоял, затем повернулся и передал нож шаману. Тот что-то старательно забубнил, после чего подошел к мальчику и быстро рассек ему лоб. Маленький охотник даже не шелохнулся и не поморщился, хотя Еленка, наблюдавшая за этим, вскрикнула. Кровь животного смешалась с кровью человека.
Шаман поднял нож над головой.
— Отныне ты получаешь имя Крученый Рог, — провозгласил он. — Хай-й-я!!!
— Хай-й-я!!! — подхватили крик люди племени.
Мальчик засиял и наконец-то пошевелился, утирая кровь со лба. Он взял нож, подошел к своей добыче и отрезал ей уши. Потом гордо вскинул их над головой. Видение померкло.
Еленка весь день скакала по дому, распевая:
— Он получил имя! Он имя получил! Как я за него рада!!!
В конце концов, сообразив, что ее крики воспринимаются родителями не слишком радостно, Еленка прекратила кричать и помчалась в деревню. Там она поделилась новостью с друзьями. Те уже знали истории девочки, но считали, что она их выдумывает. Еленка не спорила. Пусть считают. Зато можно поговорить о Крученом Роге с Далталасом.
Николай презрительно фыркнул:
— Подумаешь, добычу поймал! Захочу — и тоже поймаю. А имя у меня и так есть.
Еленка обиделась за Крученого Рога.
А имя у меня и так есть.
Еленка обиделась за Крученого Рога.
— Ну, как ты не понимаешь! Тебе имя при рождении дали, а у них имя надо заслужить.
— Вот именно, — отозвался востроглазый Сенька, вечный спутник Ржавой Подковы, как друзья прозвали Голди, еще одного приятеля Еленки. Это прозвище он получил, когда на спор сломал подкову. Николай потом взял эту подкову и со смехом переломил ее еще раз.