Не найдя ответа, он пришпорил коня и поскакал за Итаном к резиденции первосвященника.
8.
Город Торрен был самым южным городом Туага. Не очень большой, не очень значительный. Но Сельф ан Сельфин выбрал его не столько из-за малого размера, сколько из-за порта. Хотя в крупном городе и проще затеряться, но там, как объяснил он Володе, всегда много Ищущих, и, как правило, располагаются головные офисы Инквизиции. Это бы не сильно испугало Грэда, но вот порт… За портовыми городами Инквизиция приглядывала особенно тщательно, ибо оттуда легче всего сбежать какому-нибудь еретику. Торен, с точки зрения Артиста, был идеален еще и в том плане, что хоть и обладал портом, но располагался в стороне от основных торговых маршрутов. В нем швартовались, в основном, каботажники, осуществляющие перевозки грузов внутри страны. Из-за этого службы Церкви уделяли не очень много внимания захудалому городишке на окраине Туага. Этим вовсю пользовались контрабандисты и искатели приключений всех мастей, превратив Торрен в своеобразное место встреч деловых людей для заключения не совсем законных сделок. Понятно, что такое место, не слишком безопасное с точки зрения простого обывателя, лучше всего подходило тем, кто хотел укрыться от длинных рук Святой Матери-Церкви.
— Все равно я этого не понимаю, — вздохнул Володя.
— Поймешь, — рассеянно отозвался Сельф, осматриваясь по сторонам. — Да где же она, Зверь ее раздери…
— Кто?
— Гостиница. В прошлый раз на этом вот перекрестке стояла. И еще, не думай, что я тебе все рассказываю про Торрен просто потому, что мне поболтать захотелось. Напороться на нож здесь очень легко, и никто не будет искать твоих останков. Поэтому зазубри себе все эти правила так, чтобы от зубов отскакивало.
— От чьих? — не удержался от ехидного замечания мальчик.
— Желательно, твоих оппонентов, — без юмора отозвался Грэд. — И самое главное правило: здесь крайне не любят любопытных. Поэтому никогда никого не расспрашивай о его прошлом или его делах. Захотят — сами расскажут. Нет — молчи. Излишне любопытных могут принять за шпионов.
— Даже меня примут? — не поверил мальчик.
— Примут, не примут… какая разница трупу? Думаешь, кто-нибудь будет проводить следствие, и разбираться, шпионишь ты, или так неуклюже пытаешься проявить вежливость? Ага. Вот она.
Грэд, уже не слушая Володю, уверенно свернул в переулок, обогнул дом и вышел на другую улицу, где поднялся на крыльцо с широкими двухстворчатыми дверями.
Мальчик прошмыгнул следом.
— Ба!!! Артист! Давненько тебя не было! — приветствовал вошедшего невообразимых размеров бармен, который у стойки неторопливо протирал полотенцем деревянную пивную кружку так, словно та была сделана из дорогого хрусталя. — А это кто с тобой? Неужто сын?
— Отвали, Джек, — беззлобно отозвался Сельф, с непринужденной легкостью обходя многочисленных посетителей, заполнявших зал и располагавшихся не всегда на стульях или скамейках. Многие валялись на полу, вдохновенно похрапывая.
Володя не обладал столь большим опытом трактирного маневрирования и поэтому несколько раз наступил кому на ногу, кому на руку. Впрочем, это не сильно побеспокоило спящих.
Бармен оторвался от своего философского занятия, достал из-под прилавка какую-то бутылку без этикетки, ловким движением налил из нее немного в кружку и подвинул Сельфу.
— Как обычно, — заметил он. — Первая кружка за счет заведения.
Сельф хмыкнул.
— Надо же. Все еще помнишь наш спор.
Володя вопросительно глянул на Сельфа, хотел что-то спросить, но вспомнив давешний инструктаж, промолчал.
— Джек, у тебя есть что-нибудь для мальчика? Поесть, попить. Только никакого алкоголя… знаю я тебя.
— Эй, Артист, ко мне тут приходят выпить, а не умываться…
— Джее-э-эк…
— Ну, ладно-ладно. Посмотрю, что там есть. Молоко подойдет? Ничего другого, извини, не найду.
— Самое то.
Рядом обиженно засопел Володя, на что Сельф не обратил внимания.
Вопреки ожиданию мальчика, бармен никуда не ушел, а крикнул в сторону двери за стойкой. Через мгновение оттуда выскочил взлохмаченный парнишка лет двенадцати. Выслушал заказ и удивленно глянул на Сельфа. Видно, посчитал, что молоко для него — Володю из-за высокой стойки он видеть не мог.
— Ты еще здесь? — ласково поинтересовался Джек. Парнишку как ветром сдуло.
Сельф ногой придвинул себе высокий табурет, поудобнее устроился на нем, отхлебнул из кружки и через плечо оглядел зал.
— У тебя, я гляжу, как обычно, полно народа.
— Не жалуюсь, слава Спасителю.
— Новости есть?
— Вообще, или…
— Или.
Володя опять засопел. Ему было скучно, а разговор взрослых оказался совершенно непонятен. Джек рассказывал о каких-то кривых, косых и других инвалидах, которые, слава Спасителю, в городе отсутствовали. Если бы не запрет Сельфа, мальчик давно ушел бы из этого тесного, пропахшего алкоголем помещения. Но тут, к счастью, вернулся парнишка и притащил кувшин с молоком и мягким, сразу видно, что только из печи, хлебом. Бармен одобрительно кивнул и пододвинул все это Володе. Мальчик растерянно глянул на еду, понимая, что просто не дотянется до стойки. Сельф, не говоря ни слова, слез со своего табурета и усадил на него Володю. Налил в протянутую Джеком кружку молоко и отломил кусок еще горячего хлеба. Сам спихнул с еще одного стула спящего человека и сел рядом.