— Нет, эта не для нас, — заметив ее взгляд, заявил Ордо. — Кто бы она ни была, ее не купишь, это видно с первого взгляда.
— Меня не интересует, кто она такая, — покривил душой Конан. Она была прекрасна, а Конан всегда испытывал слабость к красивым женщинам. — Все, что меня интересует в данный момент — это найти подходящее место прежде чем у меня совсем выйдут деньги. Я тут походил днем и заметил, что телохранители здесь в моде. Конечно, это не столь прибыльное дело, как контрабанда, но я уже не раз был телохранителем и, похоже, займусь этим снова.
Ордо кивнул.
— Да, телохранители сейчас нарасхват. Каждый, кто год назад имел одного телохранителя, сейчас имеет пятерых. У некоторых особо зажиточных, как, скажем, Фабиус Палиан и Энаро Эстариан, целые отряды на службе. Если бы у тебя был свой отряд, можно было бы сделать немало денег.
— Если бы я имел достаточно золота, чтобы его нанять, — согласился Конан. — У меня же не хватит денег на вооружение для одного человека, не то что на отряд.
Одноглазый задумчиво поводил пальцем в лужице вина.
— С тех пор, как начались всякие неприятности, половина всего нашего товара — оружие. За хороший меч берут большие деньги. — он посмотрел Конану в лицо. — Если я не ошибаюсь, мы вполне можем украсть столько, сколько потребуется для твоего отряда. Никто и не заметит.
— Как, уже МЫ?
— Ханумановы камни! А что же ты думал? С тех пор, как мне начали указывать, с кем я могу водиться, а с кем нет, у меня к этому делу душа охладела.
— Тогда остается проблема, где достать серебро для выплаты первого жалованья. Скажем, для пятидесяти человек…
— Золото, — поправил его Ордо. — Нынешние цены — по золотой марке на человека.
Конан присвистнул.
— Вряд ли я когда-нибудь увижу столько в одном месте сразу. Если, конечно, ты мне их…
— Ты же меня знаешь, — грустно покачал головой Ордо. Я слишком люблю женщин, вино и игру в кости. Деньги долго не задерживаются.
— Вор! — завопил кто-то. — Вора поймали!
Конан оглянулся и увидел, как все та же блондинка с детским невинным лицом пытается вырваться из рук приземистого бородача в заляпанной маслом рубахе и высокого мужчины, посадкой своих глаз чем-то напоминающего крысу.
— Она залезла ко мне в кошелек! Я поймал ее на месте! торжествовал бородатый.
Со всех сторон посыпались непристойные советы.
— Я же сказал ей, что удача ушла, — пробормотал Конан.
Девушка закричала, когда бородач сорвал шелк с ее груди. Затем он кинул ее в руки высокого, который уже взобрался не стол. Как она ни сопротивлялась, он сорвал с нее остатки одежд и повернул ее лицом к себе..
Бородач потряс над головой стаканчик с игральными костями.
— Ну, кто желает попытать счастья? — Около него собралась толпа мужчин.
— Пойдем отсюда, — сказал Конан. — Не хочу этого видеть. — Он поднял завернутый в плащ меч и направился к выходу. Ордо бросил полный сожаления взгляд на едва начатый кувшин и последовал за ним.
У дверей Конан вновь поймал на себе взгляд той загадочной женщины в простом синем платье.
У дверей Конан вновь поймал на себе взгляд той загадочной женщины в простом синем платье. На этот раз во взгляде сквозило неодобрение. «И что он такого сделал?» — удивился Конан. Впрочем, к черту все это. У него есть дела поважнее.
3
На улицу Сожалений легла ночная прохлада, и ее обитатели встретили темноту с удесятеренной активностью, будто пытаясь движением восполнить недостаток одежд. Шлюхи не дрейфовали, а буквально прыгали от одного потенциального клиента к другому. Акробаты изгибались и кувыркались, демонстрируя полное пренебрежение к законам земного тяготения и анатомии собственного тела, в обмен на это получая только пьяный смех прохожих. Но они тем не менее упорно продолжали свое занятие.
Конан задержался, глядя на жонглера. Целых шесть горящих факелов торжественно выписывали в воздухе над лысой головой актера огненный круг. Рядом с ним, как и повсюду здесь, стояла небольшая кучка зевак. Представление их не особенно интересовало. Парочка уйдет, парочка присоединится, и тоже ненадолго. Конану стало немного жаль жонглера, и он, нащупав в кошеле медяк, бросил его в лежащую на земле шапку. Он заметил, что в шапке лежало всего лишь две монетки. К его удивлению, жонглер развернулся к нему лицом, не прекращая жонглировать поклонился, как щедрому меценату, и начал откалывать совсем уж немыслимые коленца, пропуская факелы между ног, за спиной, так что стал теперь казаться заключенным в огненное кольцо.
Ордо потянул Конана за рукав, вытащив из толпы.
— Всего за медяк, а! — бормотал он себе под нос. — А ведь совсем недавно он такие штуки делал не меньше чем за полновесную серебряную монету, а то и больше. Нищета!
— Да, — согласился Конан. — По-моему, город спятил. Я нигде по эту сторону Валайстского моря не видел столько нищих. Их здесь настолько много, и они настолько бедны, что дадут сто очков вперед любым другим трем городам, вместе взятым. От цен, которые заламывают здешние торговцы, купца в Султанапуре хватил бы удар, а у здешних такие кислые лица, будто они вот-вот по миру пойдут. Два кувшина вина стоят целый серебряный, а жонглер показывает свои лучшие трюки всего за грош. Похоже, здесь всем наплевать, что будет завтра. Скажи мне, что здесь происходит?