— Ты снова о том же, — проворчал собеседник. — Во-первых, кто бы ни заправлял нашим делом, он вряд ли жаждет сбросить Гариана с трона. Эти дурацкие пошлины, может быть, и плохи — для бедных — но благодаря им мы имеем очень неплохую прибыль. Во-вторых… — лицо его помрачнело, белый шрам задергался. — Во-вторых, мы уже участвовали в одном восстании. Или ты забыл ту скачку к вендийской границе? Едва ушли от погони.
— Я все помню, — ответил Конан. — Но я пока и не предлагаю принять участие в восстании.
— Ничего не сказал, но много чего подумал, — пробурчал Ордо. — Ты романтический идиот, Конан. Ты всегда им был и, наверное, таким и останешься. Клянусь камнями Ханумана, тебе больше не удастся втянуть меня в заварушку. Лучше думай, как достать золото для нашего отряда.
— Я все время думаю о золоте, — ответил Конан. — Возможно, я уделяю ему слишком много внимания.
Ордо разочарованно вздохнул. Но от необходимости говорить что-либо Конан был избавлен появлением той самой девушки, что приносила им вино. Склонив голову набок, она одарила его таким взглядом — полу-вызов, полу-нерешительность — что Конану вдруг стало жарко.
— Как звать тебя, девочка? — спросил Ордо. — А ты вообще ничего себе. Сними эту хламиду, одень шелка — и тебя в любой таверне примут с распростертыми объятиями.
Тряхнув пышной гривой волос, девушка рассмеялась.
— Благодарю, добрый господин. Спасибо и за ваш щедрый вклад.
Ордо нахмурился, не понимая ее.
— Я — Керин, — продолжила она, не сводя взгляда с больших карих глаз киммерийца. — Если судить по ширине плеч, ты, должно быть, тот самый Конан, от котором мне рассказывала Ариана. Я пока работаю только с глиной, но надеюсь, что когда-нибудь мои работы будут отлиты и в бронзе. Не согласишься ли ты позировать для меня? У меня нет денег, чтобы заплатить тебе, но, может быть… — Полуоткрытый рот, взгляд ее глаз не оставляли сомнений в том, какого рода сделку она предлагает мускулистому варвару.
Конан перестал ее слушать сразу после того, как она упомянула о позировании. Он вдруг представил себе Ариану, стоящую на столе. Он ощутил, как загорелось его лицо. Не могла же она… Она же не могла и в самом деле хотеть…
Он сглотнул и прокашлялся.
— Ты упомянула Ариану. Не передавала ли она что-нибудь для меня?
— Ну почему ей всегда так везет? — вздохнула Керин. Да, передавала. Она ждет тебя у себя в комнате. Хочет сказать тебе что-то очень важное. По ее словам, — подмигнула девушка.
Конан отодвинул табурет.
— Девочка, — заявил Ордо, — а что это за слово «позировать»? По-моему, я для этого вполне подошел бы.
Керин села на освободившееся место.
Пересекая залу, Конан нервно ждал разгневанного вопля Ордо. Но когда уже у подножия лестницы он обернулся, он увидел, как Ордо, расплывшись в довольной улыбке, медленно кивает… Смеясь, Конан преодолел ступени. Похоже, его другу сегодня повезло — он не зря потратил деньги.
В галерею выходило довольно много дверей, большинство из них были сколочены весьма грубо.
Похоже, бывшие здесь прежде помещения были заново разгорожены. Конан толкнул свою дверь. У окна стояла завернутая в плащ Ариана. Ее руки были сжаты в кулачки. Закрыв за собой дверь, он прислонился спиной к косяку.
— Да, я позирую, — без всяких вступлений сказала девушка. Ее глаза почему-то блестели в полумраке. — Я позирую для своих друзей, которым не по кариану настоящие натурщицы. Я часто это делаю, и ни разу мне не было стыдно. Ни разу — до сегодняшнего дня.
— Я просто смотрел на тебя, — тихо сказал Конан.
— Ты смотрел на меня. — Она издала сдавленный звук, нечто среднее между рыданием и смехом. — Ты смотрел на меня, и я внезапно почувствовала себя одной из тех бедняжек, что в «Бодливом Быке» извиваются под взглядами мужчин, Митра разрази твои бесстыжие глаза! Да как ты осмелился на меня так смотреть!
— Ты — женщина, — ответил Конан. — Я смотрел на тебя так, как мужчина смотрит на женщину.
В отчаянии она закрыла глаза и запрокинула голову к потолку.
— О Хама, Мать Всеобщая, почему я должна краснеть под взглядом этого варвара, который думает своим мечом? — На ее лице появилась решительная гримаса, утонувшая в свете ее глаз. — Мужчина может брать столько женщин, сколько захочет. Я отказываюсь иметь меньшую свободу, и если я общаюсь только с одним в одно время и сплю вместе с ним до тех пор, пока кто-либо из нас не решит расстаться, — это мое дело. Можешь ли ты с этим согласиться?
Конан рассмеялся.
— Тебе никогда мама не говорила, что мужчины любят спрашивать об этом сами?
— Митра разбей твое сердце! — сердито выкрикнула она. — Почему я теряю здесь свое время? — Она направилась к двери, что-то бормоча под нос, полы ее плаща развевались.
Конан протянул свою массивную руку и обхватил ее талию под плащом. Она успела лишь вскрикнуть, прежде чем он прижал ее к своей груди. Плащ упал на пол.
— Ты останешься со мной, Ариана? — спросил он, глядя в ее изумленные глаза. Прежде чем она смогла ответить, Конан привлек ее лицо к своему и поцеловал. Ее кулачки стучали по плечам Конана, ноги безуспешно били по его голеням. Постепенно она прекратила сопротивление, а когда в ее горле послышался удовлетворенный стон, Конан отпустил ее волосы. Задыхаясь, Ариана опустила свою голову ему на грудь.