Конан уставился на Ариану не в силах вымолвить ни слова. Не то чтобы ему было жаль уступать ее Ордо, — хотя, вообще-то, отчасти и жаль, неохотно признался он сам себе, пусть одноглазый и верный друг.
Конан уставился на Ариану не в силах вымолвить ни слова. Не то чтобы ему было жаль уступать ее Ордо, — хотя, вообще-то, отчасти и жаль, неохотно признался он сам себе, пусть одноглазый и верный друг. Так или иначе, он все же спас ей жизнь! Где благодарность?
Под пристальным взглядом варвара Аркана приняла независимый вид и приобняла бородача.
— У Ордо — верное сердце. Чего отнюдь не скажешь о некоторых других. Может быть, его верность принадлежит и не мне, но все-таки это верность. А кроме того, уже давным-давно я говорила тебе, что сама решаю, с кем мне быть.
В голосе Арианы слышались оправдательные нотки. Плотно сжатые губы свидетельствовали: она сама чувствовала это, однако не собиралась признавать, что ей было в чем оправдываться.
Конан с отвращением покачал головой и вспомнил старую поговорку: у женщин и кошек хозяев нет, они приходят лишь на время. Сейчас киммериец спрашивал себя, а не лучше ли обзавестись кошкой?..
Потом до варвара дошло, куда они уезжают.
— Почему Аквилония? — спросил их Канон.
Одноглазый передал ему сложенный пергамент и сказал:
— Я слышал, она подалась на восток. Там и для тебя кое-что есть, в этом послании.
Конан развернул пергамент и прочитал:
«Ордо, мой самый преданный пес!
Когда ты получишь это, меня в Немедии уже не будет. Я уезжаю со всеми вещами и слугами. Не следуй за мной. Мне не доставит удовольствия снова встретить тебя на своем пути. Однако я желаю тебе всего наилучшего. Киммерийцу скажи, что я с ним еще не разобралась.
Карела.»
Под подписью, сделанной красными чернилами, был нарисован силуэт ястреба.
— Тем не менее ты идешь следом, — сказал Конан, возвращая пергамент.
— Конечно, — ответил Ордо. Он тщательно спрятал письмо в мешок. — Но что это за разговоры насчет того, чтобы уехать в Офир? Гариан со дня на день сделает тебя знатным господином…
— Я припомнил слепого предсказателя из «Зарезанного Быка», — ответил киммериец.
— Того старого дурака? Говорил я тебе, встреться лучше с моим знакомым астрологом!
— Все, что он говорил, оказалось правдой, — спокойно возразил Конан. — Женщина сапфиров и золота — Сулария. Женщина изумрудов и рубинов Карела. Они обе были готовы посмотреть, как я умру. И причины-то у каждой как раз такие, что он называл. Да и все остальное старик не наврал… А помнишь, как он закончил?
— Ну и как? — спросил Ордо.
— Спаси трон, спаси короля, убей короля — или погибнешь. Что бы ни случилось сейчас, что бы ни случилось потом, сумей угадать, когда настанет время исчезнуть. Он также предупреждал, чтобы я опасался благодарности королей. Немного поздновато, но теперь я принимаю все это близко к сердцу.
Оглядываясь по сторонам на мраморные колонны и алебастровые стены, одноглазый фыркнул.
— А что плохого в такой благодарности? Чего тут опасаться?
— Короли — единоличные правители, — объяснил ему Конан. — Чувство благодарности лишает их полновластия. Ставлю сколько угодно, это воистину так! Какой лучший способ избавиться от благодарности? Избавиться от человека, которому обязан. Теперь понимаешь?
— Ты рассуждаешь, как философ, — проворчал Ордо.
Конан откинул голову и расхохотался:
— Боже упаси!
— Командир, — подходя сзади, сказал Махаон, — все люди на конях. У каждого при седле — мешок награбленного. Только до сих пор мне не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь приказывал разграбить свой собственный дворец.
..
Конан встретился взглядом с Ордо без лишних эмоций.
— Возьми здесь все, что тебе понравится, старина, только не мешкай.
Варвар протянул руку, и одноглазый пожал ее. Этот обычай они переняли на востоке.
— Прощай, Конан из Киммерии, — хрипловато сказал Ордо. — Выпей в преисподней за меня, если попадешь туда первым.
— Прощай, Ордо из Заморы. И ты тоже выпей, если окажешься первым.
Большими шагами киммериец вышел из дворца, даже не взглянув на Ариану. Что ж! Она сделала выбор.
За дворцом варвара ждал Свободный Отряд. Оставшиеся в живых двадцать человек. Все вооружены и на конях. Конан вскочил в седло.
Странный финал, думал киммериец. Убегать таким образом от предложенного богатства. А две женщины? Он был бы рад, если бы хоть одна, хоть другая скакала бы сейчас рядом с ним. Но ни одна из них не пожелала.
Само по себе это было для Конана очень странно. Однако, напомнил он себе, в Офире достаточно женщин. И, по слухам, там тоже неспокойно. Значит, его отряд не останется без работы.
— Мы отправляемся в Офир, — скомандовал Конан и быстро поскакал через ворота впереди Свободного Отряда. Он не оглянулся…