— Что-то я не помню таких формулировок в договоре, — нахмурил брови Валерка.
Он как раз, к моменту нашего путешествия, заканчивал юрфак и в вопросах крючкотворца был силен.
— Одно вытекает из другого, — сообщил Орантоэль. — Вас приняли в наши ряды? Значит, извольте подчиняться нашим правилам! А по нашим правилам, все решения принимает правитель и совет под его руководством.
— Авторитаризм! — поставил диагноз Валерка. — Впрочем, что еще ожидать от средневековья! До демократии вам еще топать и топать!
— Демократии? — переспросил Орантоэль. — Это что еще такое?
— Это когда решение принимается большинством голосов, избранного народом органа, типа парламента, — заучено отбарабанил Валерка.
— Если это так, как у орков, то демиург нас упаси от такой демократии! — поморщился Орантоэль.
— Так нас берут, или нет? — настойчиво спросил я. — Нортоноэль именно тебе указал решать этот вопрос.
— Если вас не взять, так вы сами туда отправитесь? — почти утвердительно сказал Орантоэль, испытующе глядя на мою физиономию.
— Угу! — не стал отрицать я. — Как я уже сказал, у меня к ним должок. А я не люблю долго оставаться должным.
— Лучше пусть это будет официально, — решил мастер. — Готовьтесь! Влад, пойдем, найдем тебе новый меч! Ты же свой утратил, насколько я помню.
— Кстати, а наши кони уже вернулись? — поинтересовался Семен.
— Пока еще нет. Но мы ждем, что они вернутся завтра, в крайнем случае, послезавтра, — последовал ответ.
— Лучше было бы, чтобы завтра, — буркнул я, направляясь вслед за Орантоэлем. — А еще лучше, чтобы завтра с утра!
Бардак в оружейке Орантоэля, как был, так и остался. Сваленное кучей колющее и режущее. Несколько щитов у стены, стоящие рядком. Висящие на сучках (впервые вижу сучки, растущие вовнутрь ствола), луки и колчаны, перевязи с ножнами. Пучки стрел, вперемежку с мешочками наконечников и опереньем.
— Ну, что бы тут тебе подобрать? — задумчиво спросил сам себя Орантоэль, обозревая пространство, доступное взгляду. — Нужно что-то, подобное твоему мечу. Но он, к сожалению, был один такой.
— Так уж получилось, — страдающим голосом отозвался я.
Я до сих пор переживал то, что утратил свое оружие. Но никакого иного способа сохранить его, не мог себе представить. Все случилось настолько быстро, что я не успевал что-то предпринять по этому поводу.
Орантоэль только кивнул головой, думая о чем-то своем. На его лице явственно отражалась борьба мысли с жабой, которая сидит в каждом из нас. Главное, это умеешь ли ты эту жадность в себе перебороть.
— А! — смог, наконец, это сделать и Орантоэль.
— Что толку от того, что он будет здесь лежать без дела?! Ты, мне помнится, смог его удержать. Попробуем еще раз!
Мастер решительно шагнул к возвышению, на котором лежал футляр с Кленовым листом. Я, не веря своим глазам, следил за его действиями. Орантоэль решительно открыл футляр. В свете магических светильников оружейки, остро отблескивали голубыми искрами грани этого изумительного клинка.
— Ну, бери! — приказал он.
— Он же в прошлый раз сопротивлялся, — внезапно охрипшим голосом сказал я.
— Но ты его, все же, удержал! А это еще никому не удавалось, кроме того, кто его отковал.
— А кто его отковал? — спросил я, осторожно пробираясь к мастеру.
— Мой наставник — Ставрориэль, мастер клинков, — благоговейно ответил Орантоэль. — Он ковал его для кого-то. Не для меня. Но истинный владелец за ним так и не пришел. А потом и мой наставник погиб. Это очень странная история. Странная и страшная. С тех пор, клинок хранится у меня. Мармиэль говорит, что сможет меч переподчинить себе, но я не хочу ему его отдавать. Что-то меня сдерживает.
— Странно, — сказал я, снова поражаясь великолепию идеальных граней Клинового листа. — А мне, хотя я и не эльф, ты готов его отдать?
— Готов! — тряхнул головой Орантоэль. — Сам не знаю — почему, но готов. Давай, бери его! Бери, пока не передумал!
Я осторожно коснулся рукояти меча. Последовала серия легких уколов в кончики пальцев. Но, в основном, клинок лежал тихо. Я выдохнул воздух, и решительно взявшись за рукоять, извлек Кленовый лист из футляра. В первый момент ничего не происходило. Но потом я почувствовал какую-то пульсацию. Меч жил своей жизнью. Вот уж не думал, что такое возможно, хотя и слышал об этом. Нахлынуло чувство…! Как бы это объяснить? …На мгновение клинок стал продолжением моей собственной руки! Частью меня! Это ощущение нахлынуло и мгновенно ушло. Но клинок остался. Рукоять, невообразимо удобно, лежала в руке. Кленовый лист казался невесомым. Я чувствовал, что могу делать с ним все, что пожелаю!
Я взглянул на Орантоэля. Это была картина достойная мастера. Ну, того, который нарисовал картины «Приплыли!» и «Не ждали!». Это было бы достойным завершением триптиха! Круглые глаза (что для эльфов совершенно не характерно), приоткрытый в немом изумлении рот. Странно! Ведь сам же мне предложил! Чему тут удивляться?
Я шагнул к выходу, легко спрыгнул на землю и сразу провел серию связок из «сечи Радогора». Меня окружило легкое марево свистящего металла, бросающего неземные голубые отблески в свете заходящего солнца.