Впрочем, Конте был готов к тому, что в ночь решающего выступления у него под ногами будет путаться парочка адмиралов из верховного командования, однако на присутствие самого адмирала Ваккаро он все же не рассчитывал. Надеясь на то, что к назначенному времени начальник Генштаба угомонится и в конце концов уйдет домой, Конте тянул до последнего, и лишь когда дальше ждать было нельзя, он в сопровождении группы старших офицеров вошел в помещение главного центра связи, где прочно окопался адмирал.
Ваккаро встретил его без всякого удивления, с таким выражением лица, как будто явился долгожданный гость.
— О, вице-адмирал, вам тоже не спится?
Конте остановился перед ним и отдал честь — не по-адмиральски небрежно и не отрывисто, как делал это в старших командирских чинах, а четко и старательно, как козырял еще в бытность свою лейтенантом. Краем глаза он отметил, что в это же самое время все трое офицеров, единственные в центре связи не посвященные в происходящее, как бы невзначай оказались в окружении своих сослуживцев-заговорщиков, готовых в любой момент разоружить их и взять под арест.
Краем глаза он отметил, что в это же самое время все трое офицеров, единственные в центре связи не посвященные в происходящее, как бы невзначай оказались в окружении своих сослуживцев-заговорщиков, готовых в любой момент разоружить их и взять под арест.
— Господин верховный главнокомандующий! — отчеканил Конте. — Я очень сожалею, но мне придется…
— Знаю, — перебил его адмирал, отстегивая от своего пояса кобуру с лучевым пистолетом. — И обещаю не оказывать никакого сопротивления. Смею надеяться, что взамен на мое сотрудничество вы позволите мне остаться здесь и быть свидетелем этого исторического события.
Среди присутствующих пронесся изумленный гул. Даже Конте не смог скрыть своих эмоций.
— Как?! Вы знаете обо всем?
— Уже больше года, — невозмутимо ответил Ваккаро, вкладывая в его руки свой пистолет, — Когда вы вернулись с Дамограна и доложили о результатах своего расследования, я понял, что вы рассказали мне далеко не всю правду. Однако я ни с кем не поделился своими подозрениями, а стал копать самостоятельно и в результате вышел на ваш заговор. Сначала я очень разозлился. Взбесился даже. Я просто рвал и метал, зубами скрежетал: дескать, что ж это происходит, какая-то шайка сопливых полковников, подполковников и майоров во главе с несколькими свежеиспеченными молокососами-адмиралами задумали облапошить весь высший командный состав, готовят за нашей спиной заговор… — Начальник Генштаба ухмыльнулся. — Да уж, разбушевался я будь здоров. Но потом, взвесив все «за» и «против», понял, что вы делаете стоящее дело, и перестал на вас сердиться. В конце концов, из истории известно, что в основном государственные перевороты осуществляют именно полковники. Генералы и адмиралы для этого слишком старые и ленивые. Так что я решил не мешать и даже в меру своих сил содействовал вам. Как вы думаете, почему через восемь месяцев после произведения в контр-адмиралы вы стали вице-адмиралом и заместителем командующего Девятым флотом? И почему, по-вашему, две недели назад я отправил адмирала Росси во внеочередной отпуск, передав весь флот в ваше полное подчинение?
В огромном зале центра связи воцарилось напряженное молчание. Заговорщики обменивались озадаченными взглядами, напрочь позабыв о тех трех офицерах, которых следовало взять под арест. Впрочем, эти офицеры были так ошарашены происходящим, — что и не думали предпринимать никаких действий, — тем более что их верховный главнокомандующий, хотя его, со всей очевидностью, собираются арестовать, явно не намерен оказывать сопротивления. Конте от души понадеялся, что захват остальных отделов Генштаба: проходит по плану, без подобных сюрпризов.
— Если вам все было известно, — наконец произнес он, — то почему вы молчали? Почему не открылись нам?
— Потому что в этом случае вы бы потребовали, чтобы я возглавил ваш… вашу революцию. Ведь так?
— Безусловно, главнокомандующий. Такая фигура, как вы…
— В том-то и дело, молодой человек. Не стану кривить душой: соблазн у меня был, и большой. Однако позже я передумал. Знаете ли, у меня есть хорошая работа, которая мне очень нравится и не сильно отягощает мою совесть, и я не хотел бы променять ее на ту неблагодарную ношу, которую вы взваливаете, на свои плечи. Малодушно, не спорю. Но лучше уж я останусь во главе Корпуса и со своей стороны сделаю все возможное, чтобы вы поскорее очистили нашу несчастную планету от мафиозной заразы. Да поможет вам Господь в этоменелегком деле.
«Да поможет Господь всей Терре-Сицилии». — эхом откликнулось в мыслях Конте.
К тому времени заговорщики уже оправились от первого шока и принялись за свое дело.
К тому времени заговорщики уже оправились от первого шока и принялись за свое дело.
— Господин вице-адмирал, — доложил коммодор Валенти. — Все верные нам части и соединения находятся в боевой готовности. Весь личный состав верховного командования взят под домашний арест. Первый этап операции прошел без серьезных инцидентов.
Конте вновь козырнул адмиралу Ваккаро и направился к главному терминалу, откуда он мог связаться со всеми кораблями, частями и соединениями, дислоцированными в пространстве Терры-Сицилии. Усевшись в широкое мягкое кресло, он обратился к работающему за пультом старшему оператору: