Алед дернул плечом и недовольно воззрился на меня, сонно блеснув в темноте глазами.
— Что, тебе тоже не спится? Шуршание мешает? — участливо поинтересовалась я.
— Какое шуршание? — проворчал он.
— Там, — указала я в темноту пальцем. Сонный следопыт очень так протяжно вздохнул, полежал пару секунд, рассматривая звезды, а потом резко поднялся и пошел в указанном направлении.
Когда он скрылся за освещенным от потухающего костра кругом, мне стало немного не по себе, и через десяток ударов сердца я уже была готова бежать на его розыски. Но мне этого делать не пришлось. Раздался громкий треск, который поверг меня в некоторый ужас, сразу за ним — шум летящего и падающего вдалеке предмета, а потом (о радость!) шаги в обратную сторону.
После всех этих шумовых атак появился Алед, который прошел сразу к своему месту и, немного поворочавшись, улегся спать. Я подождала с минуту, надеясь, что он мне чего-нибудь объяснит, успокоит, но он молчал. Легонько коснувшись его плеча, я спросила:
— Алед, ты же не хочешь, чтобы я тебя через полчаса снова разбудила?
— У-у-у! Что там у тебя опять! — не поворачиваясь, проговорил он.
— Объясни мне, чтобы я могла спокойно уснуть — что там такое шуршало?
— Скорее всего, это был тифтил.
— Кто?
— Тифтил.
— А почему он шуршал? Причем прямо рядом за мной!
— Все просто. Там в кустах из земли торчала кость, которую он пытался сперва выкопать (шуршание!), затем сгрызть (а это — хруст), но не смог — он слишком мал для такой большой кости. Больше он сюда не пойдет, — договорил он, смачно зевая.
— Ты уверен?
— Да, я уверен. Я выдрал эту кость из земли и отбросил ее подальше.
— Помог несчастному зверьку, значит, в его нелегком труде…
— Спи!
— Как скажешь.
Больше ночью нас никто не напугал, не сожрал и ничего у нас не похитил — это несказанно радовало. Поэтому раннее утро (очень раннее!) я встретила достаточно отдохнувшей. Мое настроение было несколько приподнятым, и в этом состоянии я как-то даже не сразу заметила, что мазь, в которой я была с головы до пят, стала превращаться в какую-то липкую дрянь. Я обратила на это внимание лишь спустя пару часов от начала нашего нового забега, стряхивая, а точнее отлепляя от себя очередной лист, травинку и перо неизвестной мне птицы. Взглянув на браво шагающего впереди своего Сусанина, я отметила, что он от этой липучести нисколько не страдает, постепенно превращаясь в нечто. Меня же такое положение вещей никоим образом не устраивало, поэтому я догнала своего проводника.
Меня же такое положение вещей никоим образом не устраивало, поэтому я догнала своего проводника.
— Алед, душечка, не будешь ли ты так любезен сообщить мне, как избавиться от этой липучей гадости, покрывающей мое тело?
Он встал, внимательно осмотрел меня, почесался (не скажу где) и молвил:
— Очень просто. С помощью воды и мыла. — И зашагал вновь.
Да уж! Живо всплыл в памяти анекдот про чукчу — «Здесь, однако, трактор нужен…». Знаем, плавали… Мыло! Воду! Еще бы ванну с джакузи вспомнил или сауну…
— Послушай, дружочек. А скоро ли на нашем пути будет какой-нибудь водоем? Речка там…
— Скоро не будет. К вечеру, может быть.
Моей «радости» не было границ. Чудесно-расчудесно!
И мы снова шли и шли. Местной экзотикой я, похоже, пресытилась до конца своих дней, хотя видела ее исключительно в узко ограниченном виде, то есть только то, что попадалось под ногами. Потому что поднять глаза было просто невозможно. Взглянешь так на милую пташку, вспорхнувшую с дерева или пролетающую мимо — сразу запнешься о какой-нибудь пень, или «изящная» веточка проскребет по ноге так, что потом не каждый хирург зашивать возьмется!
— Сейчас спустимся с этого холма и перекусим, — подал голос Алед.
— Что? — не расслышала я.
Подняв голову и не успев затормозить, я на полном ходу врезалась в моего остановившегося проводника. Несколько секунд мы, обнявшись, исполняли неизвестный мне доселе танец, а затем, так и не сумев вернуть равновесие, полетели кубарем с этого самого холма, с которого Алед только что предлагал спуститься. Решили, значит, добавить немного экстрима в нашу однообразную прогулку.
Придя в себя после столь динамичного спуска, я прокляла все на свете, в том числе и идиотку, которой не сиделось во дворце и потянуло на приключения. Недалеко от меня слышалось подобное ворчание, правда, с акцентом на примерно такой фразе — «Будь проклят тот день, когда…» и тому подобное. Все болело и ныло. С трудом отодрав от глаз сухие листья, я встретилась с глазами, принявшими форму блюдец. Поскольку эти глаза не принадлежали моему проводнику, то я сразу бегло осмотрела их владельца. Это была женщина средних лет в длинном платье. Сидела она возле небольшой грядки, на которой были заметны дружные всходы. Не спуская с меня взгляда, она тихонько встала.
— Простите, вы не… — Просто невероятно, как осип мой голос от падения!
Не дослушав до конца мое вежливое обращение, женщина быстро глянула куда-то за меня и с диким воплем «Людоеды!» побежала в сторону избушки, стоящей неподалеку.
Я подпрыгнула, как ошпаренная, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Сзади меня стояло лохматое и жуткое нечто. Если это действительно людоед, то… убежать все равно я уже не успеваю. Я решила обороняться, биться до последнего, так сказать. Но в любой ситуации на первом месте должны стоять переговоры!