— Хорошо. Сейчас принесу.
— Нет, — быстро проговорила я, и два подозрительно прищуренных глаза, снова впились в меня. — Я хотела сказать… Собственно, поэтому я тебя и подозвала, — на ходу сочиняла я, так как заготовленного человека, чтобы задержать немного Аледа, у меня не было. — То есть… В общем, Рижни просила передать своему мужу, то есть Янту, что подойдет ближе к обеду. Пусть ее подождет. Мне, как ты понимаешь, идти дольше, да и тебе будет удобнее зайти в дом к женатому мужчине. Ведь так?
Алед сперва кивнул и начал разворачиваться в сторону домика сына вождя, но неожиданно замер и обернулся снова ко мне:
— Ты же сказала, что не видела сегодня Рижни!
— Я этого не говорила! Я только сказала, что она где-то запропастилась. А утром мы с ней встречались. — Моя улыбка доделала свое дело.
Он покачал головой и, что-то ворча под нос, стал от меня удаляться. Я же начала двигаться в обратную сторону, делая вид, что направляюсь к своему домику. Когда Алед скрылся из виду, я выглянула из-за угла дома, который обходила, и припустила на всей скорости к лесу. Тетка Рижни, самозабвенно болтающая в это время с какой-то женщиной, проводив меня взглядом, только рот разинула и в удивлении склонила голову набок.
Я неслась, не разбирая пути, — сперва по тропинке, а в самом конце, чтобы быть незамеченной стариком, наперерез к дереву, около которого меня должна была ждать моя компаньонка по террору. Рижни оказалась на месте. Притопывая от волнения, она показала на едва виднеющийся за ветвями мостик, на котором в каком-то замороженном состоянии восседал наш объект.
Это место я выбрала не случайно. Во-первых, отсюда хорошо просматривался и мостик и часть тропинки, по которой с минуты на минуту должен был пройти спасатель. Во-вторых, веревка, помогающая нам в нелегком ремесле Амура, на участке мостик-дерево в этом месте была наименее заметна. Так что все тип-топ.
Мы натянули до предела веревку и затаились в тревожном ожидании. Спустя несколько напряженных минут со стороны деревни появился долгожданный Алед и спешной походкой (поскорее расправиться с этим делом) направился к мостику. Мельком взглянул на старика, который даже не обернулся, и стал осматривать берег в поиске моей расчески. Рижни и я изо всех сил дружно дернули за веревку, ожидая, что мостик тотчас же сорвется со своих опор и весело понесется по речке. Не тут-то было! Это треклятое сооружение даже не дрогнуло! Недоуменно переглянувшись, мы потянули с утроенной силой. Результат тот же — нулевой. Кошмар! Наш будущий спаситель уже узрел мою «потерю» и направился к ней. В нашу последнюю потугу мы вложили все оставшиеся силы.
В нашу последнюю потугу мы вложили все оставшиеся силы…
Когда наша задумка уже трещала по всем швам, неожиданно удача соизволила повернуться к нам, так сказать, передом и улыбнуться. Совершенно случайно нам помог сам старик (естественно, не подозревая об этом). Он встал, обернулся и, решив показать Аледу что-то на том берегу реки, перешел на край мостика, который был ближе к нам. Та деталь, которая мешала нам стянуть это проклятое сооружение в воду, неожиданно прекратила свое существование, и мостик, плавно стекая в реку, начал неминуемо разваливаться на части. Чтобы ускорить этот процесс и не дать спешащему Аледу стать героем раньше времени, мы под мой тихий окрик «Тяни!» изо всей силы резко дернули за веревку.
Ура! Мостик вздрогнул в предсмертных конвульсиях и с огромной скоростью понесся вниз по реке, а будущий зять бросился в воду спасать отца Тиши. Мы победили.
Рижни отвязала веревку от дерева и принялась ее аккуратно сматывать, когда та в ее руках как-то странно натянулась. Я, наблюдая за роднением душ, не сразу это заметила. Когда же у меня со спины раздалось испуганное «ох!», было поздно. Вот этого мы как-то не предусмотрели…
Невестка вождя со всех ног неслась за убегающей веревкой, крепко держа ее руками и маневрируя между деревьями. Мне не захотелось пропускать такое «веселье», поэтому начался первый этап занимательной игры в догонялки. Веревка догоняла мостик (точнее то, что от него осталось), Рижни догоняла веревку, ну а я — Рижни. Море удовольствия!
Настигнуть эту вереницу я смогла только у самого берега и со всего разбегу прыгнула на последнего участника забега в попытке поймать его за ноги. Резкий рывок веревки, усталость Рижни и инерция открыли второй этап этого соревнования — заплыв. С дружным очень громким воплем мы полетели с высокого берега прямо в реку. Состав нашей вереницы от этого не изменился — я держалась за свою «сестрицу», она — за веревку, веревка — за мостик.
Вынырнув из воды и вдоволь откашлявшись, я покрепче ухватилась за свое звено «цепи» и что есть мочи заорала Рижни:
— Отпусти веревку!
— Не могу, — услышала я в ответ.
— Брось ее сейчас же!
— Я мужу обещала вернуть веревку в целости и сохранности.
— Тогда загребай к берегу!
— Не могу. Веревку держу!
Так «мило» беседовали мы, попутно заполняя свой организм речной водой, в то время как пролетали километр за километром береговой линии.
— Я же не могу грести одной рукой за нас обеих! — возмутилась я, понимая, что отпустить их вдвоем с веревкой просто не имею права.