— Ротика я его не видела, да и незачем на него смотреть. У него на спине, прямо на панцире, — главный и прямой вход в его желудок для всех желающих. Крышечка миленько так открывается, запускает прогуливающуюся по нему пищу и встает на место — закрывает вход, а потом медленно так — дней за пять, переваривает…
— Правда? — сморщилась дочь водяного, заглядывая мне в глаза.
— Правда.
— Вот ведь зверушка! Днем, значит, всех развлекает, а ночью включает в свое меню… Бррр. Пожалуй, ночью я кататься на нем не буду.
— И правильно. Ночью спать нужно, — веско добавила я.
— Спать? Глупости какие говоришь! Ночное веселье самое классное! А ты — спать… — Алези еще посмотрела в сторону скрывшегося в песке «зверька». — Кстати, а кто это?
— Икр.
— Ну, фиг с ним. Чем займемся теперь?
— Пока не знаю. К слову сказать, чего это ты решила «прогуляться» так далеко от дома?
— А ты разве не рада моему приходу? — делано надулась «пай-девочка».
— Ну, фиг с ним. Чем займемся теперь?
— Пока не знаю. К слову сказать, чего это ты решила «прогуляться» так далеко от дома?
— А ты разве не рада моему приходу? — делано надулась «пай-девочка».
— Твоему прилету, если быть более точной. Рада, безусловно. А все-таки?
— Да в озере кто-то на меня обиделся…
— Не поняла.
Русалка еще какое-то время подумала, а потом решилась:
— Мне на днях пришло письмецо небольшое. Там написано, что если я не прекращу над ним издеваться и ставить свои нелепые опыты (это мои-то опыты нелепые!), то он все расскажет отцу и потребует ликвидировать мою лабораторию.
— У тебя уже и лаборатория есть?! — удивилась я. — Так не вижу, собственно, проблемы! Просто перестань изводить свои ингредиенты на автора письма и все! Его никто не трогает — он никому не жалуется! Все довольны.
— Не так все просто. Говорить-то легко, а вот…
— Что, собственно, тебя беспокоит? Что ценный подопытный, на которого ты положила годы исследований, не покажет тебе ожидаемых результатов? — засмеялась я, но русалка не поддержала моего веселья.
— В том-то и дело, я не знаю, кто это.
— То есть как?!
— Он не подписался.
Мне стало по-настоящему смешно. Вот уж действительно влипла так влипла! Да у нее, поди, все озеро и все прилегающие районы в подопытных ходят — иди теперь угадай, кто из них противник прогресса, предлагаемого русалкой! Несмотря на то, что все ее «фокусы» безвредны, приятного от них тоже мало. Например, несколько лет назад дочь водяного осваивала какой-то краситель, окрашивающий все в фиолетовый цвет. Ее волосы были этого «ультрамодного» цвета, и Фара она тоже «побаловала» подобной красотой. После чего нан отказался куда-либо двигаться из леса, пока его цвет шерсти не приобрел прежнего оттенка. В общем, веселуха…
— И что ты собираешься делать? — спросила я, отсмеявшись.
— Ничего. Немного отдохну, а потом снова примусь за дело — мне какой-то аноним не помеха!
— Ясно.
Для начала мы решили прогуляться по берегу моря и посмотреть, что тут еще можно встретить интересного. Солнце старалось вовсю показать, насколько оно может преуспеть в отапливании окружающего пространства. Мы верили ему безоговорочно, поскольку наши непокрытые головы были готовы закипеть на солнцепеке.
«Солнце, солнце, не тирань, ведь еще такая рань!» — неожиданно родились строчки в моей голове, и я их тут же продекламировала русалке. На что та, внимательно посмотрев на меня, пришла к выводу, что нам пора в тень, и мы начали медленно, но верно приближаться к лесному массиву. Алези, казалось, засыпала, шагая почти как робот и смотря куда-то вдаль — то ли ей было скучно, то ли жарко. Я же никак не могла придумать, чем бы ее таким развлечь, и безуспешно оглядывала округу.
Неожиданно мое внимание привлекло что-то новенькое. Обилие солнечных лучей не позволяло мне как следует разглядеть его, поэтому пришлось сотворить себе козырек из ладони. Только после этого я, наконец, смогла понять, что новое развлечение для Алези не за горами.
Между тем русалка, продолжая двигаться в какой-то прострации, налетела на меня и перевела свой тусклый взгляд на мою скромную персону.
— Что стоим? Кого ждем? — недовольно спросила она.
— Да вон, смотрю, там кто-то сидит.
Совсем один. Может быть, составим ему компанию?
— Где сидит? Кто сидит? — завертела головой русалка.
Недалеко от места, где мы сейчас стояли, на берегу моря прямо на песке сидел парень и просто смотрел на бегущие волны. Его ноги были босы, а брюки закатаны до колена. Было что-то в этом завораживающее, и мы с Алези невольно залюбовались — картиной: парень у моря! Романтика. Ах!
Мы так и стояли, не сводя с него взглядов, — пялились как бараны на новые ворота. В этот момент главный герой живописной картины, вероятно, под пристальностью наших взглядов, отвлекся от своего сугубо важного занятия, внимательно посмотрел в нашу сторону и что-то тихо произнес. Мне на таком расстоянии не было слышно ни слова, а Алези при его словах сморщила нос, и ее глаза зло блеснули мстительным огнем.
— Что он сказал? — заинтересовалась я подобной реакцией русалки, прекрасно зная, что ее слух, как и любой другой русалки, превосходит обычный человеческий раза в три.