— Да.
— Затем столь памятная всем нам история с серым газом. Через второй проем мы попали в странный лес, откуда и начались наши приключения среди скифов…
— Все это нам хорошо известно. Но что из этого следует? нетерпеливо воскликнул Артем.
— То, что проем этот был, можно сказать, окном в мир древних скифов. Мы с вами не пользовались фантастической машиной времени и не могли очутиться в действительном мире, который существовал свыше двух тысяч лет тому назад.
Мы с вами не пользовались фантастической машиной времени и не могли очутиться в действительном мире, который существовал свыше двух тысяч лет тому назад. А такой древний мир все же нас окружает. И даже сильно дает себя чувствовать. Следовательно, он является реальностью. Но тогда встает вопрос: где же помещается этот мир или та его частица, какую мы видим? Очевидно, также под землей, в огромной пещере. Здесь образовалась, как я полагаю, гигантская пустота, с древних времен отрезанная от внешнего мира.
— А как же скифы?
— Остается предположить, что в давние-предавние времена этот подземный мир соединялся с земной поверхностью. Одно из племен скифов, очевидно спасаясь от грозящей им опасности, укрылось здесь. А обратный путь им навсегда преградил завал. Скифы остались жить под землей, можно сказать, законсервировались, потеряли всякие контакты с внешним миром. И теперь мы случайно попали к этому племени. Вот и все, что я могу сказать, предположить по этому поводу…
Некоторое время все молчали, погруженные в раздумья. Первым заговорил археолог:
— Но ведь науке известно, что скифы — прирожденные степняки. Невозможно представить себе скифское племя оторванным от степных просторов. Могу вас заверить, что скифы никогда не селились в пещерах. Во всяком случае, подобные факты неизвестны историкам.
Иван Семенович спокойно выслушал археолога и ответил:
— Вы не так поняли меня, Дмитрий Борисович. Я вовсе не утверждал, что скифские племена имели обыкновение жить под землей. Нет, речь совсем не об этом. Я повторяю: одно из скифских племен, спасаясь от какой-то большой опасности… ну, от многочисленного врага, например, набрело на пещеру, где легко можно было укрыться. Возможно такое?
— Допустим, — неохотно согласился археолог.
— Уходя от опасности, скифы попали в гигантский подземный простор… Полагаю, что им не пришлось, как нам, блуждать по запутанным переходам. Нет, тогда дорога, вероятно, была очень короткая и прямая, в противном случае скифы-степняки не рискнули бы идти дальше. Неожиданный завал отрезал им возвращение назад. Скифы остались под землей не потому, что хотели этого, Дмитрий Борисович, а потому, что так уж случилось. И вот, отрезанные от каких бы то ни было посторонних влияний, скифы и поныне сохранили свои древние обычаи, быт, социальный строй…
Все молчали. Действительно, это было единственное объяснение.
— Но каких же тогда размеров должен быть этот подземный мир, если он производит впечатление целой страны? — размышлял вслух Иван Семенович. И тут же отвечал: — Очевидно, он измеряется десятками, если не сотнями километров. Что ж, наука знает приблизительно нечто подобное, хотя и не столь громадных масштабов. Нам первым довелось открыть это несравненное явление в земной коре.
— Здесь есть даже леса, степь и горы, — заметил Артем.
— Это, собственно, не горы, а стены, замыкающие подземный простор. Они поднимаются на десятки метров и поэтому кажутся горами с крутыми обрывами. Потолка же пещеры не видно, так как он закрыт низкими облаками, которые, очевидно, здесь никогда не исчезают из-за большой влажности воздуха.
— Иван Семенович! — воскликнул вдруг Дмитрий Борисович. Я вспомнил! Ваша мысль, возможно, вполне правильная! Есть одно место у Геродота. Там говорится, что скифы больше всего на свете боялись землетрясений. И мне кажется, что этот страх мог быть вызван именно таким событием. Что, не понимаете? Слушайте же! Как вы предполагаете — теперь я согласен с вами! — какое-то племя исчезло, оставшись жить под землей. Давайте, однако, проанализируем положение дел. Подобный завал, несомненно, мог произойти лишь в результате землетрясения, не так ли?
— Согласен, — сказал Иван Семенович. — А вывод?
— А вывод такой. Скифы, лишенные возможности объяснить исчезновение одного из своих племен, связали все это с землетрясением. Мол, во время землетрясения племя провалилось сквозь землю. А?
— Вполне возможно.
— И это еще больше усугубило страх скифов перед землетрясениями. Тот страх, о котором писал еще Геродот. Таким образом, ваше предположение как бы подтверждает мысль Геродота. Потому-то я и присоединяюсь к вам.
— Благодарю, Дмитрий Борисович, — полуиронически ответил Иван Семенович. — Вы еще что-то хотите сказать?
— Только одно. Я считаю, что теперь перед нами встала важная научная проблема.
— Какая именно?
— Тщательно изучить обычаи и быт этого скифского племени. Ведь это единственный в истории науки случай, и не воспользоваться им было бы настоящим преступлением. Я полагаю, что даже вы, Иван Семенович, с вашим постоянным скептическим отношением к археологии, должны на этот раз согласиться со мной. Про Артема и Лиду я и не говорю, так как уверен, что они согласны со мной. Правда, Артем?