— Да это она просто шла галопом.
— Молчите, говорю я вам! Галоп я прекрасно знаю, видел в кино. Это когда конь хоть и быстро, но размеренно скачет, а человек ритмично подскакивает в седле вместе с ним. Если б это был галоп! Но разве тут можно ритмично подскакивать, когда, говорю я вам, это чудовище все время стремилось сбросить меня через голову?..
Артем отвернулся, чтобы археолог не заметил, как его душит смех.
— Тогда я ухватился обеими руками за ее шею, выпустив поводья, которые уже были ни к чему. И тут же потерял попону, заменяющую у них седло. Кстати, ничего смешного тут нет, Артем! Это неучтиво и бестактно — смеяться, когда вам рассказывают о таких ужасных неприятностях!
— Я… я не смеюсь, Дмитрий Борисович… Я внимательно слушаю и даже сочувствую вам… Это я просто тяжело дышу после быстрой езды…
— И вот когда я в последний раз сделал попытку повлиять на свою бешеную тварь… — при этих словах ученый гневно посмотрел на кобылу, которая мирно паслась рядом, — когда я крикнул ей в ухо: «Стой, чертовка!» — что бы вы думали она сделала?
— Остановилась, должно быть?
— Откуда вы знаете? — подозрительно спросил археолог.
Ну да, остановилась. Но как? Проклятое животное остановилось, но не сразу. Вначале оно остановилось передней своей частью. Да, да! Я хорошо помню! А задняя тем временем продолжала скакать, вот что!
— Но как же это могло…
— Задняя продолжала скакать, говорю я вам. Впрочем, не знаю, долго ли это продолжалось, так как в конечном счете я не выдержал. Подброшенный задней частью, которая скакала, я перелетел через переднюю, которая уже остановилась, перевернулся в воздухе, словно кошка, и оказался на земле. И как только у меня уцелели кости? Лишь после этого кобыла окончательно остановилась… Но что это с вами?
Артем припал к шее коня — и хохотал. Он понимал, что это невежливо, что нельзя смеяться над неудачей другого, да еще такого почтенного человека, как Дмитрий Борисович, но что он мог сделать? Такого смешного рассказа ему не приходилось еще слышать.
— Перестаньте смеяться, молодой человек. Мне, например, вовсе не смешно. Ну!..
Наконец Артем успокоился. Вытирая выступившие от смеха слезы, он спросил:
— Но почему вы не догнали нас, когда мы вас звали?
Археолог уничтожающе посмотрел на него.
— Вы что же, полагаете, будто эту тварь так легко уговорить, чтобы она разрешила снова сесть на нее? Вот уже с четверть часа я пытаюсь сделать это, но она и слушать не хочет. Я к ней, а она от меня. А еще говорили, что она спокойная, послушная! — с неподдельным отчаянием закончил Дмитрий Борисович.
— Вы бы ее за повод взяли.
— Попробуйте это сделать сами, молодой человек. У нее спереди, между прочим, имеются зубы. А сзади — копыта.
Артем почувствовал, что на него накатывается новый приступ смеха. С трудом сдерживая себя, юноша соскочил с коня, подошел к кобыле Дмитрия Борисовича, взял ее за повод и подвел к незадачливому хозяину.
— Садитесь, Дмитрий Борисович. Я подержу ее.
Археолог очень подозрительно посмотрел на него: слишком уж легко справился Артем с непослушной лошадью! Но их уже звали товарищи, надо было торопиться. Неуклюже перевалившись через хребет кобылы, Дмитрий Борисович с трудом вскарабкался на нее. Спустя минуту два всадника мирно ехали рядом. Археолог молча и недоверчиво поглядывал то на кобылу, которая почему-то вела себя совершенно спокойно, то на Артема. Наконец Дмитрий Борисович вздохнул и обратился к юноше:
— М-да… Мне кажется, Артем, что наш с вами разговор о характере кобылы имел, так сказать, частный характер… Вряд ли стоит посвящать во все это коллег… Как вы думаете, а?
— Вполне согласен с вами, Дмитрий Борисович.
— Очень рад! Я так и думал, что вы сразу поймете некоторое неудобство. Скажем, я задержался потому, что… — археолог не сразу мог придумать убедительную причину.
Артем пришел ему на помощь:
— Дело в том, что неожиданно ослабла подпруга. Ее нужно было подтянуть, Дмитрий Борисович, а это довольно трудно для непривычного человека.
— Да, да! — обрадовался археолог. — И кроме того, у меня есть к вам… гм… есть сугубо личная просьба. Ну зачем гнать лошадей, точно на пожар? Сдерживайте, пожалуйста, наших отчаянных кавалеристов! Хорошо? Ну куда нам спешить? Только утомляться…
— Ладно, Дмитрий Борисович, — согласился юноша.
Когда археолог и Артем догнали товарищей, которые с волнением и нетерпением ждали их, Артем, как было условлено с археологом, рассказал насчет ослабевшей подпруги. Группа двинулась дальше. Теперь ехали медленнее, и вскоре Дмитрий Борисович повеселел. Он снова охотно переводил даваемые Варканом объяснения. Указывая на склон холма у самого обрыва, к которому они не спеша подъехали, археолог сказал:
— Вот здесь добывают руду. Выносят ее из ямы корзинами. Тут же неподалеку выплавляют металл. Руководит работами приятель Варкана Ронис, тот самый, который так заинтересовал нас всех.
Со стороны холма шли люди. Они несли руду в корзинах к большой печи, врытой в землю. Из трубы поднимался тяжелый дым, стлавшийся по земле.
Руководит работами приятель Варкана Ронис, тот самый, который так заинтересовал нас всех.
Со стороны холма шли люди. Они несли руду в корзинах к большой печи, врытой в землю. Из трубы поднимался тяжелый дым, стлавшийся по земле.