— А тут еще эта рыжая пантера, ваша собака… Словом, Дорбатай, несомненно, был бы не против того, чтобы примириться с вами… если бы вы пошли на это.
— Нет, этого никогда не будет! — решительно ответил Артем, когда Дмитрий Борисович перевел ему слова Рониса.
Что до Рониса, то ему не надо было переводить: реакция Артема была понятна и без слов.
— Не думайте, что я бы стал уговаривать вас поступить так, — горько усмехнулся он. — Кто лучше меня знает, чего стоят самые торжественные обещания Дорбатая!
— И все же нельзя забывать, Артем, о том, что жизнь наших друзей, оставшихся в руках вещуна, в опасности, — напомнил Дмитрий Борисович. — Поэтому, может быть, нам и придется пойти на переговоры с Дорбатаем.
Артем промолчал: все это так, но как можно вести переговоры с коварным, бесчестным противником? Ронис совершенно прав: старому вещуну нельзя верить ни на грош… всегда обманет!
Ронис продолжал:
— Пока что, на мой взгляд, вашим друзьям не угрожает опасность. Видимо, Дорбатай боится мести с вашей стороны. К тому же Гартак явно увлечен девушкой. Дорбатай использует и это. Он держит Гартака в руках еще и потому, что, передав ему шлем вождя, еще и обещает вашу девушку в жены…
Артему стоило большого труда не выдать охватившего его возмущения. Ни на кого не глядя, он уставился в землю.
Далее Ронис рассказал, что геолог и Лида живут в отдельном жилище под охраной вооруженных вещунов. Они, конечно, лишены свободы, но жизнь их в безопасности, так как Дорбатай провозгласил пленников собственностью богов.
— Пусть бы и оставались собственностью богов, пока нам не посчастливится их выручить, — пробормотал Артем. — Насколько я понимаю, пока это самое лучшее.
Ронис попросил Дмитрия Борисовича перевести ему слова юноши, после чего сказал:
— Да, это так… По крайней мере до тех пор, пока Дорбатай не решит использовать собственность богов для своей игры. Впрочем, думаю, что он не успеет этого сделать…
— Почему?
— Потому что в недалеком будущем должны произойти кое-какие неожиданные для Дорбатая события, — многозначительно сказал Ронис, поглядев на Варкана.
Молодой скиф, продолжая обрабатывать деревянную стрелу, которую он держал в руках, произнес:
— Расскажи все, Ронис! Судьба связала нас с тобой в борьбе против Дорбатая и его сторонников. Но она связала нас и с друзьями чужестранцами… Рассказывай, Ронис, пусть наши друзья знают все!
— Хорошо, Варкан… Пускай они знают все и выбирают свой путь, — согласился Ронис.
Археолог перевел Артему этот короткий диалог. Итак, сейчас должно было открыться то, что долгое время оставалось тайной! И раньше друзья видели, что Варкан играет среди скифов какую-то важную роль, ибо как же иначе можно было бы объяснить его популярность среди простых скифов и явную неприязнь к нему со стороны знати и особенно Дорбатая. Но что это за роль? Какую цель преследовал Варкан?
— Слушайте, друзья! — начал Ронис. — Уже давно среди невольников племени назревало восстание. Для того чтобы рассчитывать на успех, надо было хорошо подготовиться. Так говорили и я и мои друзья, греки. И Варкан был согласен с нами. Но нашлись горячие головы, которым никак не терпелось, — и они подняли восстание без необходимой подготовки… Как и следовало ожидать, преждевременное восстание было разгромлено. Погибло много хороших людей, старейшины и знать насторожились…
Ронис тяжко вздохнул.
— Горько вспоминать об этом… Но распроститься с надеждой на волю мы не могли. И снова в глубокой тайне стали готовить новое восстание… Мы знали своих врагов — Дорбатая, старейшин, скифских богатеев. От них пощады не ждать. Но оставалось неясным, как отнесутся к восстанию охотники, скотоводы, воины. В этом главное. У знати множество невольников. Однако им этого мало. Они угнетают также простых скифов скотоводов, у которых нет собственного хозяйства, и бедных охотников.
Но оставалось неясным, как отнесутся к восстанию охотники, скотоводы, воины. В этом главное. У знати множество невольников. Однако им этого мало. Они угнетают также простых скифов скотоводов, у которых нет собственного хозяйства, и бедных охотников. Вещуны установили закон, по которому охотники обязаны приносить часть своей добычи в жертву богам, то есть отдавать вещунам и старейшинам. Не сладко живется и скотоводам…
— Дорбатай может теперь попросту отнять все имущество у любого скифа, — с горечью добавил Варкан. — Ему достаточно для этого объявить, что скот и имущество предназначены в жертву богам…
— Эти поборы, — продолжал Ронис, — разоряют скифов, и они вынуждены идти в услужение к старейшинам и богачам. Беднота мало чем отличается от невольников… Но поделать они ничего не могут, так как каждое слово против этих порядков Дорбатай объявляет изменой законам и священным обычаям племени и жестоко карает.
Подождав, пока археолог переведет эту часть рассказа, Ронис продолжал:
— Но как ни боятся скифы Дорбатая, терпение их иссякает. Особенно велико недовольстве молодых воинов, охотников, скотоводов. Они объединились для борьбы против старейшин, богачей и вещунов. И знаете, кто стал у них вожаком?