В абсолютной тишине слышно было, как тихо дышит Диана. Дмитрий Борисович снова протер очки, испытующе посмотрел на товарищей своими близорукими глазами.
— Как понять все это? — спросил он наконец.
— Похоже на весьма серьезный документ, на завещание, скажем, — сказал Иван Семенович.
— Да я не про то. Но ведь тут весьма важные сведения, вот я о чем. Золото, например, — размышлял вслух Дмитрий Борисович.
— Когда речь заходит о золоте, да еще в такой определенной форме, мы, геологи, обязаны прислушиваться, — ответил Иван Семенович. — Между прочим, товарищи, указания, которые дает нам пергамент, проливают свет и на некоторые другие известные нам факты.
— То есть?
— Я как-то говорил вам, что в свое время на Остром бугре пытались добывать золото.
— Да, да, — заметила Лида.
— Попробовали и бросили, так как выходы его были ничтожно малы. И золотоносные жилы обрывались так же близко от поверхности, как и медные. Если этот пергамент говорит правду…
— Тогда?
— Тогда, выходит, золотые жилы возникают, как и медные, опять где-то в середине нашего капризного бугра. Что ж, это открывает перед нами новые перспективы… — И Иван Семенович погрузился в размышления.
Заговорила Лида:
— Дмитрий Борисович, разве Пронис — скифское имя? Мне почему-то кажется… я, конечно, не знаю… но в нем вроде слышится что-то греческое…
— По звучанию это, безусловно, греческое имя, — подтвердил археолог.
— И язык текста тоже греческий… хотя и с примесью какого-то другого?..
— Да.
— Следовательно, это не скифский документ?
— Видите ли, не так просто все решается. Возраст документа и его местонахождение невольно связывают его со скифами ведь Острый бугор, как и вся эта местность, входит в район поселений древних скифов. Таким образом, я допускаю…
— При чем же тогда греческое имя и греческий язык? — не унималась Лида.
— Ну, греки вообще тоже могли здесь быть… например, какие-то там купцы, что ли. Они вообще далеко проникали… Однако что вы от меня хотите, Лида? Я просто сделал допущение, вполне закономерное. Разумеется, я не могу его сейчас доказать. А вы ухватились, как назойливый оппонент…
— Что вы, Дмитрий Борисович, это я просто потому, что не понимаю, — почти испугалась девушка.
— Тем более, — продолжал археолог уже более снисходительно, — что в тексте имеются неясные места.
— А именно? — поинтересовался Иван Семенович.
— Ну, вот, например. Что такое «факелы вверх» и «факелы вниз»? Что такое «четыре головы» и «три коня»? Опять же «пятая голова и кабан»? Что имел в виду автор?
— Может, это какой-нибудь шифр? — высказала предположение Лида.
— Нет, не думаю…
И неожиданно голос Артема победно зазвенел, нарушая общее молчание:
— Я знаю, что это за головы! Это те высеченные на стенах пещеры изображения, какие мы уже находили. Пока что мы видели только первые, ну, вступительные изображения. А когда пойдем дальше, то найдем и другие…
— А кони и кабан? — недоверчиво спросила Лида.
— Если поищем, то найдем и их, — уверенно ответил Артем. — Или у тебя имеются другие предположения?
— Нет, — честно призналась девушка.
Дмитрий Борисович помял пальцами бородку — это всегда означало, что он что-то обдумывает.
— Возможно, это и так, — промолвил он, обращаясь к Артему. — Во всяком случае, придется еще поработать, проверяя вашу любопытную мысль. Пока что предположение Артема единственно реальное решение загадки с этими головами, конями и кабанами… Остроумная мысль, молодой человек!
Артем не мог сдержать довольной улыбки.
— Хотя она, эта мысль, и не охватывает всего комплекса загадок, — продолжал археолог. — Например, как истолковать факелы?
— Не знаю, — чистосердечно признался Артем.
— Главное, по-моему, не это, — вмешался Иван Семенович. Пусть головы, кони и кабан действительно являются каким-нибудь указанием. С этим, пожалуй, можно согласиться. Но главное — упоминание о плане. Где он? Ведь одного текста нам мало. Да и автор его настойчиво предлагает нам пользоваться каким-то планом. Он как будто считает, что тот, кто будет читать текст, одновременно получит и сам план. А его-то я и не вижу. Может быть, он где-нибудь в ларце?..
— Но мы же осмотрели его очень внимательно, — возразила Лида.
— Посмотрим еще раз!
Но в ларце, естественно, ничего больше не оказалось. Он был совершенно пуст, если не считать тонкого слоя пыли на дне. И эта пыль наводила на грустные размышления. Кто знает, не был ли исчезнувший рисунок нанесен на пергаменте худшего качества? Не истлел ли этот второй пергамент в шкатулке? Ведь тонкий слой пыли как раз мог быть и его остатками.
..
— А может, стоит предпринять разведку без плана?.. — нерешительно предложил Артем. Ему очень хотелось найти какой-нибудь выход из этого безнадежного положения.
— Ничего не выйдет, — угрюмо ответил Дмитрий Борисович. Там ходов, переходов и ответвлений может оказаться более чем достаточно. Как узнать, в какую сторону идти? Изучение пещеры без плана займет слишком много времени…
Они сидели вокруг стола. Дмитрий Борисович не выпускал из рук тетради, словно боялся потерять и ее, как пергамент. Лида задумчиво смотрела в окно. Там, за небольшим пригорком, где сегодня утром они резвились с Дианой, поднимались склоны Острого бугра с его неизученной пещерой. Где-то там, если верить завещанию таинственного Прониса, недра хранят залежи золота…