Однако, по роковому стечению обстоятельств, монарх назначил инженеру аудиенцию не сразу, а только через неделю, и на эту неделю автомат решено было оставить на складе, поскольку никому и в голову не могло прийти, что в заточении у него сформируется настоящая душа с настоящими страхами, желаниями и даже незыблемыми убеждениями. Так что перед его величеством предстала вполне самостоятельная личность, отлично знавшая, чего она хочет. А если у нее и оставались какие-то сомнения, они немедленно развеялись при виде плюгавого человечка, привольно развалившегося на троне, который надменно рассматривал диковинку, то и дело поправляя сползавшую на лоб золотую корону. Пока инженер расхваливал возможности своего детища и подробно описывал каждый этап его создания, в груди машины все громче раздавалось мерное тиканье, как у часов с кукушкой. Монарх, утомленный пространной лекцией, встал со своего трона и с любопытством приблизился к автомату, ожидая, что из его железного нутра появится хорошенькая птичка. Но то был шаг навстречу смерти: жизнь короля оборвала выпущенная автоматом пуля. Мертвое тело шлепнулось обратно на трон, прервав разглагольствования инженера, который так и не понял, что происходит, даже когда его творение сломало ему шею, словно сухую ветку. Так автомат впервые утолил жажду убийства и убедился, что человек против него бессилен. Рассудив, что в тронном зале больше никого не осталось, он на своих негнущихся железных ногах подошел к мертвому королю, сорвал с него корону и водрузил ее на свою железную голову. Потом он повертелся перед зеркалами, становясь фас и в профиль, и остался весьма доволен собой. Таким чудовищным способом родилось новое существо, хоть не из плоти и крови, но, несомненно, живое. Чтобы стать еще более живым, оно нуждалось в имени. Царственном имени. Немного поразмыслив, автомат решил назваться Соломоном в честь легендарного правителя древности и первого владельца механических фигур.
Царственном имени. Немного поразмыслив, автомат решил назваться Соломоном в честь легендарного правителя древности и первого владельца механических фигур. Если верить Библии и арабским преданиям, царь вершил свой суд, сидя на подвижном троне, к которому вели мраморные ступени, под защитой львов из чистого золота, рычавших и бивших хвостами, в окружении источавших дивный аромат золотых виноградных лоз и пальмовых ветвей, на которых пели золотые птицы. Получив имя, Соломон задумался о том, каким должен стать его следующий шаг. Легкость, с которой он оборвал две человеческие жизни, подсказывала автомату, что ему не составит труда расправиться и с тремя людьми, и с четырьмя, и с целым церковным хором, интуиция — что с каждой новой смертью моральных терзаний будет все меньше. Два трупа открывали перед ним дорогу разрушения, но стоило ли идти по ней? Не лучше ли было выбрать другой путь, не связанный с кровопролитием? Соломон колебался, и десятки зеркал тронного зала множили его сомнения. Но эта неуверенность пришлась ему по душе, ибо она означала, что в железной груди и впрямь скрыто живое сердце.
Одно было совершенно ясно: бунтовщику надлежало немедля бежать, исчезнуть, раствориться. Покинув дворец, Соломон долго бродил по лесу, оттачивая методы убийства на белках, а потом нашел себе подходящую пещеру, расчистил вход от травы и кустов и устроил в ней свое логово, где проводил целые дни, а ночью выходил посмотреть на звезды, на которых, как он теперь точно знал, были записаны не только людские судьбы, но и судьбы автоматов. Меж тем весть о кровавом преступлении облетела столицу, и механические собратья Соломона с ужасом и благоговением взирали на его портреты, расклеенные полицией по всему городу. Ни о чем не подозревающий Соломон продолжал отсиживаться в лесу, размышляя о своем будущем, пока в один прекрасный день не обнаружил у входа в пещеру толпу автоматов, громко славивших его имя. Среди почитателей героя были механические существа всех видов — от грубых фабричных рабочих до миловидных нянек и бесцветных клерков. Мажордомы, повара и горничные, прислуживавшие людям в их жилищах, и сами были неотличимы от людей. Те, кто прозябал в цехах заводов или на складах, больше напоминали груды железа, но все без исключения видели в нем освободителя от человеческого гнета, а кое-кто и вовсе долгожданного железного Мессию.
Соломон полупрезрительно-полуласково нарек своих поклонников «детьми» и пригласил их к себе в пещеру. Так «дети», чьи сердца разъедала ненависть к людскому роду, нашли вожака и учредили Первый совет автоматов свободного мира. Оказалось, что на протяжении всей своей истории человечество притесняло и мучило механические создания. Искусственного человека, сконструированного ученым и философом Альбертом Великим, уничтожил его ученик Фома Аквинский, решив, что в металлическую фигуру вселился дьявол. Дитя куда более просвещенной эпохи, Рене Декарт не мог смириться со смертью своей дочери Франсины и изготовил заводную куклу, как две капли воды похожую на покойную, но капитан корабля выбросил ее за борт. Образ несчастной механической девочки, ржавевшей на дне среди кораллов, разжигал ярость в душах «детей» Соломона. Было немало других историй, полных горя и несправедливости, и все они взывали к мести. Судьба человечества была решена: уничтожить всех под корень, без пощады. Древнеегипетские жрецы делали заводные статуи богов, чтобы внушать народу трепет. Настало время пробудить в людях давно уснувший ужас. Пришел час расплаты, человек больше не был самым могущественным существом на земле, коим он привык себя считать. Наступала эра автоматов, они готовились завоевать планету. Соломон пожал плечами. «А почему бы и нет? — спросил он. — Почему бы мне не повести мой народ туда, куда он стремится?» И он принял свою судьбу. По здравом размышлении предприятие казалось не таким уж безнадежным, если подойти к делу с умом.
Автоматы глубоко проникли в мир своих врагов: они были в каждом доме, на каждой фабрике, в каждом министерстве и в полной мере могли рассчитывать на фактор внезапности.
Соломон велел автоматам-конструкторам создать целую армию по своему образу и подобию, и на заброшенных фабриках закипела работа, а остальные «дети» разошлись по домам и стали терпеливо дожидаться приказа, чтобы начать расправу над людьми. Когда время пришло, последовал стремительный, сокрушительный удар, в мгновение ока опрокинувший человечество. Людей застали врасплох, посреди ночного сна. Ножницы вспарывали гортани, молоты крошили черепа, подушки перекрывали дыхание, стоны и хрипы сливались в единую симфонию смерти. Людей убивали в их собственных домах, над фабриками поднимались клубы черного дыма, и вскоре железная армия Соломона прошагала парадом по улицам поверженной метрополии. Истребление человечества не кончилось с рассветом, оно продолжалось до тех пор, пока в городе не осталось никого, кроме стаек испуганных крыс и жалких остатков человеческого рода, напуганных еще сильнее, чем крысы.