— Нельзя мне, Зинка у меня, не простит такого! — не просыпаясь, бормотал среднего роста коротко подстриженный человек. — Говорю же, красавица, женат я — Зинка моя, Лобная, ведьма, она учует! И не проси, красавица, и ты, красавица, не проси, вы хороши, спору нет, но Зинка моя, Лобная, отсюда меня достанет! Не могу я, красавицы, простите, но не могу, нет, нет, и не просите даже…
Не лучше и с другими двумя, настоящими богатырями, дело обстояло. И кружили возле них мавки, и сны насылали, один другого слаще, и звали за собой, манили сладкими голосами. Ни один мужик, если мужик он, от такого не откажется, а этим хоть бы хны. Дрыхнут себе, и в ус не дуют. Только переговариваются с собой, прямо во сне:
— Слышь, Толян, а та, рыжая, вроде ничего танцует!
— Не, Колян, у Вована в клубе она бы через день вылетела, нам такие скромницы не нужны…
— Точно, Толян! А эта че, в натуре, слышь, она так танец живота танцует!
— Да где живот — мясо одно, за такой возьмешься — утонишь! А у этой, кожа да кости! У Вована таким нечего делать.
Только переговариваются с собой, прямо во сне:
— Слышь, Толян, а та, рыжая, вроде ничего танцует!
— Не, Колян, у Вована в клубе она бы через день вылетела, нам такие скромницы не нужны…
— Точно, Толян! А эта че, в натуре, слышь, она так танец живота танцует!
— Да где живот — мясо одно, за такой возьмешься — утонишь! А у этой, кожа да кости! У Вована таким нечего делать.
— В натуре, Толян! А это разве клубничка? Вон на этой, курпур… карпар…
— Корпоративной вечеринке, … мать! — помог другу Толян.
— Точно, на этой самой, корпоративной, то клубничка была! А это…
— …! — кратко, но емко выразил свое мнение Толян.
— В натуре! — подтвердил Колян, и, повернувшись на другой бок, захрапел дальше.
Ничего не могли мавки сделать. Три богатыря, что на воздухе спали, не пускались с ними в пляс, а те два, что в гробе железным, и пошли бы, да выбраться из гроба не сумели. Бились в стекло, бились — а не выпускал их гроб (естественно — откуда Всемиру с Любославом знать, что такое сигнализация, автоматическая блокировка замков и как с ней бороться, особенно если их сознание во сне, а тело само по себе действует). Разгневался тогда Леший:
— Брысь! — прикрикнул он на мавок, да так, что те мигом исчезли.
Походил владыка лесной вокруг путников, побродил, задумался…
— Значит, добры молодцы, мавок моих не возжелали? Так чтоб вы знали! Быть по сему! Блуждать отныне вам по лесу моему! Вовеки веков, ответ мой таков!
Сказал, и вот в руке его уже из пустоты посох возник, ну не посох, а так коряга обычная. Да как ударил этой корягой об землю — весь лес содрогнулся, деревья корни свои из земли вырвали, да перебежали на другое место, а вокруг путников начал туман колдовской клубиться. Улыбнулся Леший, довольный, давно он уже такую волшбу не творил, да прыжками, что заяц позавидует, прочь с поляны бросился, одни пятки сверкают. Олег его только одним глазом проводил, кончиками губ ухмыльнулся, да дальше уснул, сладко, как только младенцы да вампиры и умеют.
Утром просыпались как обычно. Жаровник, еще до рассвета обязательные мольбы богам воздавал, Олег, хоть и необычный вампир, а дрыхнуть не любил, Всемир, на то и богатырь, чтобы держать себя в форме и разминаться по утрам. Ну а когда завтрак подоспел, тут уж и Колян с Толяном проснуться изволили.
— Это что за …, … мать? — недоуменно поинтересовался Толян, принюхиваясь к витающим ароматам.
— В натуре? — согласился со своим другом Колян.
— По идее это должна быть древнерусская ржаная каша, — задумчиво пробормотал Олег, всматриваясь в котелок, в котором Любослав помешивал нечто большим деревянным половником.
— Каша ржаная суть снедь богатурская! — радостно подтвердил волхв, — Истина сила Мать-Сырой-Земли!
Однако по данному вопросу к консенсусу прийти не удалось. Вован с Толяном были уверены, что «снедь богатурская» должна быть преимущественно мясной, так что ржаную постную кашу, без масла и соли, пришлось Всемиру с Любославом вдвоем уплетать. Даже Олег предпочел присоединиться к своим бритоголовым приятелям, доедая остатки вчерашних гусей. А после завтрака довольный Колян сообщил:
— Слышь, мужики, мне такой сон приснился — прикиньте, будто сплю я на ночной поляне, а вокруг бабы голые танцуют…
Как оказалось, такой сон не только Коляну, а и всем остальным приснился.
Причем, судя по впечатлениям, «бабы» были те же самые.
— Мавки лесные! — вынес свой вердикт Всемир, — Закружить нас пытались! Диву даюсь, славные воины, как выдюжали вы, не пошли в пляс, не бросились за ними…
— Мужик, ты че? — непонимающе уставился на Древощита Колян. — С дубу двинулся? Я тебе не интеллигент, чтоб за бабами бегать! Век воли не видать! Иж, чего захотел! Сами пусть они за мной бегают! Толян, дело говорю?
— Чисто конкретно! — поддержал кореша Толян, всем своим видом показывая, что такие, как он, за бабами не бегают.
— Ох, чую, быть беде… — не унимался Всемир. — Не оставит нас в покое Леший, закрутит, что все тропы в кольцо совьются! Не прощает он тех, кто его женами побрезговал, в пляс с ними не пустился…
— Поживем — увидим, — только и ответил Олег, а остальные вообще слова Древощита проигнорировали.