— И что, хотите, чтоб я вас пожалел? Ах вы, бедные мои, и змея та, подколодная, гадюка, в череп сама заползла? И конь мой сам траванулся? Полонием, наверно! Сварожич! Я думал, ты хоть чуточку с тех пор поумнел, ан нет, все такой же остался… И ты, Перун, на меня зверем не гляди — не поможет.
— Олег, — неожиданно вперед выступила молодая, в самом соку, девушка, само олицетворение женственности, — но в память о том, что между нами было, хотя бы выслушай…
— В память о чем, Леля? Что было — то давно прошло, ты и так по гроб жизни должна быть мне благодарна — еще бы, из простой девушки, да в богини! И Лада, где же ты, тещенька моя родная, тоже! Или, скажешь, это не я тебе обожествление устроил? Не я тебя на небеса живой спровадил? Не благодарные вы, боги, товарищи! С вами по-доброму нельзя… Ладно, Сварожич, давай, что ты там у меня попросить хотел. А то мне с вами некогда лясы точить, утро скоро, спать по вашей вине весь день не собираюсь.
— Олег, — начал причитать Сварожич, — мы умираем…
— Не первый век! Умираете, умираете, все никак не умрете — нехорошо получается, однако! Ты что-то новое можешь сказать? Что я еще не слышал раньше.
— Хорошо, Олег, я перейду к делу. Черный Маг, против которого вы выступили — не просто человеческий чародей, это сила, иная сила, возжелавшая…
— Да мне без разницы, иная, дальняя, древняя или вообще без названия, наверняка гад очередной, и поступим мы с ним соответственно!
— В том то и дело, что вы не сможете с ним поступить «соответственно»! Черный Маг, как я уже сказал, не человек — это квинтэссенция тьмы, зла! Если он погибнет, вся та тьма, что составляет его внутреннюю суть, освободится, и тьма…
— Тьма нависнет над городом. Ясно, убивать нельзя, другие идеи? Мне с ним о жизни поговорить? Пожурить, ай-ай-ай сказать?
— Ты должен принести его в жертву.
— В жертву? — Олег сделал вид, будто удивился — артистические умения у него и во сне прекрасными оставались.
— Да, да, в жертву! — поспешил объяснить Сварожич. — Только так его темная сила не разольется над миром, мы, боги, ее сможем удержать и направить на благие дела, тем самым сохранив весь мир и…
— …и о себе, любимых, не забыв. Все с вами ясно. Можете не продолжать. А еще боги… Попрошайки вы, а не боги! Разберемся с вашим Черным Магом, куда его девать, вам в жертву принести, или самому выпить!
— Ты не сможешь, Олег…
— Это я-то не смогу? Слушай, Сварожич, ты тогда еще малой был, у Перуна спроси, что с Симарглом стало! Или лучше у братца своего, Даждьбога — пусть он припомнит, кто такой Хорс и чем он закончил… Господа хорошие! Хватит! Вы уже забываться начали, с кем дела имеете, товарищи боги!
— Высшим вампиром Олегом… — пробормотала Леля.
— Верховным, Леля, верховным. Верховным вампиром Олегом, которого еще тысячу лет назад Вещим прозвали. Вы, похоже, забыли — боги приходят и уходят, а я остаюсь! Довольно! У вас было время сказать что-то умное — вы свом шансом не воспользовались, и что я сделаю с Черным Магом — мое и только мое дело! Никакие Сварожичи и Перуны мне тут не указ! Усекли? А теперь слушайте сюда. Хотите, чтоб я вам помог? Что же, услуга за услугу! Рыночные, так сказать, отношения! Утром деньги, вечером стулья. Для особо тупых поясняю — боги, «взирающие с небес», мне не сильно интересны, а вот если реально чем поможете — тогда да, другой разговор, тогда и я могу подумать, а не отблагодарить ли вас взамен! Ну, Сварожич?
— Что ты хочешь от нас, Олег?
— Вот это правильный вопрос! Хвалю! Задавай правильные вопросы, получай правильные ответы — пока я тут с вами лясы точу, к моему, беззащитному, спящему телу приближается сила эльфийского Вечного Леса, причем не с самыми лучшими намерениями. Воевать мне с ней, сами понимаете, не с руки, а вот если сам воин-лебедь с небес спустится, сразить силу нечистую… О тебе, Сварожич, о тебе! И ты, Перун золотобородый, там бы не помешал. И остальные тоже. Только сказками меня не кормите, мол, «мы бы конечно, но не можем»… Я не хуже вас правила знаю — раз в столетье вам законами природы разрешено на землю спускаться, когда сами того пожелаете! Ну так как? Дело?
— Олег… — подумав, решил Сварожич, — мы придем.
— Молодцы! Так бы сразу! Во Любослав обрадуется! А теперь брысь отсюда, мне просыпаться пора!
И боги действительно ушли — через миг Олег стоял один посреди чистого поля, а потом все закрутилось, завертелось, небо упало на землю, и вампир проснулся. Не в холодном поту, а свежим, бодрым и выспавшимся, как будто только что не беседовал с местным верховным божеством в присутствии остального пантеона в полном составе. С того момента, как он заснул, прошло лишь несколько минут, но страшное эльфийское чародейство было уже близко…
Боги успели первыми. Причем свое появление обставили эффектно, потрясенный Любослав как рот распахнул, так до утра челюсть не мог на место вправить. Колонна света с небес, и из нее, этакими ангелами языческой веры, выходят боги во всей красе. Парадные одежды не забыли накинуть, не какие-то там греческие хитоны, славянские боги с олимпийцами не очень дружили, скандинавская дружина Одина им была ближе. Впереди Сварожич-Палящий, с топором и щитом, крылья лебедя на шлеме сами по себе пархают, черный буйвол на щите грозно скалится. По правую руку его братец, Даждьбог-Щедрый, козлиная борода серебрится, усы золотом блистают, по левую — Свантовит-Сильный, на белом коне, в руке сабля, что иному двуручному палашу по длине фору даст, на боку лук со стрелами. Особняком Перун-Громовержец стоит, на две головы остальных богов выше, золотая борода ниже пояса свисает, в одной руке топор, в другой — молот, что не всякий молотобоец от земли оторвать двумя руками сможет. Во втором ряду Триглав, на иссиня-черной лошади сидит, три головы в три стороны сразу смотрят. Рядом с ним верная свита — Яровит золотым щитом прикрывает, Поревит хмурится, кулаки сжимает, Руевит восьмирукий восьмью саблями сразу восьмерки крутит. За Перуном его старый приятель Велес, тоже бородатый, доспехи блестят, огромного пса на привязи держит. Ярило, на белом коне, в белом плаще и короне из цветов, с простым прутом деревянным, что может страшным копьем обратиться. Стрибог, в серый плащ закутан, вообще без оружия, его оружием магические ветра служат. Белбог и Чернобог, братья-антиподы, один старец в белых одеяниях, второй вообще молодая брюнетка в одеждах весьма откровенных.
Ярило, на белом коне, в белом плаще и короне из цветов, с простым прутом деревянным, что может страшным копьем обратиться. Стрибог, в серый плащ закутан, вообще без оружия, его оружием магические ветра служат. Белбог и Чернобог, братья-антиподы, один старец в белых одеяниях, второй вообще молодая брюнетка в одеждах весьма откровенных. Симорг, огромная хищная птица с лицом человека, когти выпускает, перья зеленью изумрудной блестят. За ними, в третьем ряду, все четыре ветра, Варпулис, Дагода, Вихорь да Эрисворш, другие боги, Чуд, Род… А над всеми ними незримый дух самого Сварога, кузнеца, что, как известно, весь мир выковал, витает…
Кроме Сварога, давно уже забывшего, что такое человеческий облик, и пребывающего в вечных думах о неведомо чем, остальные боги спустились на землю не духами, а самыми настоящими существами, из плоти и крови — теперь с ними все, что угодно, можно было сделать. Хоть убить, хоть покорить — потому-то боги и не особо любят в таком виде являться, а те, что любили, давно уже вымерли в процессе эволюции…