— Слышь, Толян, а ты че? Ушку из существа варить? Травиться, что ли?
— Так а че с ним делать, с существом то?
— Да, в натуре! Олег, а че с ним делать тогда?
— Делать? — вампир задумался. — Ну, для начала, я думаю, можно попробовать поторговаться…
Тут только Колян с Толяном заметили, что все это время на них из воды чудо чудное своими огромными глазами смотрело — само зеленое, гнилую корягу напоминает, в тине болотной, рук-ног не счесть, все перепончатые, а на том, что больше всего голову напоминает, корона золотая набекрень одета. Сидит это чудо на мелководье, на людей да русалок стройным рядом лежащих смотрит, рот беззубый открывает, да сказать не может ничего. Не привык, видать, Водяной, а это он самый и был, к наглости подобной, чтоб в его реке его же рыб да русалок динамитом глушили…
— Оба-на, а это че еще такое? — возмутился Колян.
— Водяной, — объяснил Олег, и тут де уточнил, — его стрелять не надо, с ним надо провести переговоры!
— А, ну это мы всегда готовы! — обрадовался Колян, закатывая рукава. — Слышь, Толян, скажи готовы?
— В натуре! — подтвердил Толян, выискивая корягу помассивнее.
— Не, переговоры, если никто не против, буду я вести. Всемир! Ты чего там в кустах застрял, иди сюда. Как вы там обычно с этими водяными договариваетесь? Они человеческий язык понимают? А то что-то не могу его мысли прочитать, или их и вовсе нет…
Трясущийся богатырь — зрелище потрясающее. Трясущийся заикающийся богатырь — тем более, а уж трясущийся заикающийся богатырь, который крадется на цыпочках и пытается что-то панически нашептать в ухо…
— Всемир, говори нормально, я не понимаю, что ты хочешь сказать, — честно признался Олег.
Трясущийся заикающийся богатырь — тем более, а уж трясущийся заикающийся богатырь, который крадется на цыпочках и пытается что-то панически нашептать в ухо…
— Всемир, говори нормально, я не понимаю, что ты хочешь сказать, — честно признался Олег.
— Он хочет сказать, — вместо Древощита отозвался Водяной, — что так, как твои спутники, меня еще никто не оскорблял, и горе вам будет, если немедленно моих русалок не отпустите…
— О, так ты нормально говорить умеешь! — обрадовался вампир. — Прекрасно! Ну что, давай обсуждать, договариваться…
— А что тут обсуждать? — зеленая коряга пожала плечами. — Вы немедленно отпускаете в реку моих русалок, не трогаете мою рыбу, а я в ответ даю честное слово, что если немедленно отсюда уберетесь — преследовать не буду. И не пытайся читать мои мысли, вампир, не выйдет.
— Э, не, разве так договариваются? Колян, вот скажи, так договариваются? — Колян отрицательно покачал головой. — Вот видишь, мои друзья говорят, что так дела не будет. Давай по другому. Русалок мы наловили? Мы, значит они по праву наши. Так что давай так — мы тебе одну русалку, так и быть, отдаем, за что ты нам десять сундуков золота должен, на ту сторону перевезешь, плюс слово даешь, за себя и за весь свой род, служить по гроб жизни верой и правдой.
Всемир, хоть и богатырь, что ни нечисти, ни нелюди, ни смерти самой не боится, белым от ужаса стал, Колян с Толяном поддержали Олега морально, а на Водяном тина пузырями пошла, и поди пойми, что это значит.
— Ты, вампир, — наконец отозвался речной владыка, — говори, да не заговаривайся — так дела не будет, твой спутник знает, что с нами, водяными, не торгуются. Делай, что я сказал, пока я добр еще, а то передумаю, ой пожалеешь…
— Ну, как хочешь, — пожал плечами Олег, — Толян!
— Че?
— Знаешь, ты, наверно, был прав — рыба это, самая настоящая рыба. Раз товарищу Водяному не нужна — будем уху варить.
— Отпад! — обрадовался Толян, вынув из-за пояса могучий тесак, и направился в сторону все еще бессознательных русалок.
— Подожди, подожди! — в голосе Водяного впервые появилось нечто, напоминающее эмоции, хоть какие именно — поди разбери. — Ты, вампир, что, серьезно со мной решил вражду устроить? Думаешь, раз кровь пить умеешь, то я тебе и не страшен?
— Да не собираюсь я с тобой враждовать! — возмутился столь бестактным предположением Олег. — Я уху собираюсь варить, раз тебе эти русалки не нужны. Колян, ты, пока Толян их разделывает, котел тащи, у вас там в багажнике что-то пообъемистее найдется?
— Слышь, как не найтись! Найдется! — обрадовался Колян, бросившись в сторону внедорожника.
— А ты, Всемир, не дрожи и не белей, дровишки пока собери, русалок варить — долгое дело, это тебе не форель речная, знатный у нас сегодня обед будет…
Всемир невольно попятился прочь — вряд ли за дровами, но Водяному и этого хватило. Тем более Толян уже к первой русалке примерялся, как бы верхнюю от нижней половинки отделить.
— Стой, вампир! Не делай этого. Твоя взяла, говорить будем. Ты, я вижу, хоть и вампир, а смел, не часто в вашем племени смелые встречаются. Хорошо. Освободи немедля всех моих русалок, и дам я тебе на тот берег переправиться.
Даже обиду держать не буду, тебе ведь этого нужно?
— Э, не! — стоял на своем Олег. — Десять русалок за жалкую переправу? Ты за кого меня держишь? За переправу могу одну дать, не больше. Еще одну — за золото, у тебя на дне его, говорят, много насобиралось. А остальных с собой возьму — нам дорога предстоит дальняя, охота то ли будет, то ли нет, а мясо русалочье, небось, вкусное…