— Моя, — спокойно ответил эльф.
— А почему след идет до окна — и все?
Эльф снова засмеялся.
— А ты собирался отыскать меня по кровавому следу? Увы, Наемник. Раненого эльфа по следу крови можно найти в доме, на мостовой в городе — словом, там, где нет живой земли или камня. Кровь эльфа встает из земли травой. Твой сад сейчас значительно гуще прежнего.
Не просто гуще, а значительно. Выходит крови он потерял много. Стыд вновь ожег меня. Я думал о нем плохо, а он истекал кровью, защищая моего сына.
— Ты уверен, что оно не вернется? — я поежился, представив себе возвращение стихийного Зла.
— Вполне. Я перевернул или сдвинул все, чего оно касалось или могло коснуться.
А ведь верно! Старый прием: если нечисть не убита, а лишь изгнана, быстро передвинь, вылей, разбей, порви, переверни все, чего она касалась, и она не сможет вернуться. Вот почему вся комната выглядела «сдвинутой». Будь у меня спокойно на душе, я бы, может, и сам догадался.
— Получается, я должен отдать вам детей? — эти слова дались мне с огромным трудом, они просто застревали у меня в глотке.
Эльф легко улыбнулся.
— Что ты, Наемник. Они еще так малы, что умрут без матери. Вам всем придется жить неподалеку.
Снова облегчение пополам со стыдом. К сожалению, я привык во всем сначала подозревать дурное, и лишь затем видеть хорошее. Уж такая у меня работа.
— Это хорошо. На это можно согласиться.
— Можно, Наемник. Ведь если вы расстанетесь с детьми совсем, вас будет ждать неприятная неожиданность. Время в наших краях течет совсем по-иному: иногда медленнее, а иногда намного быстрее. Отсюда, кстати, дурацкие байки о нашем бессмертии. Если вы оставите ребеночка на неделю, встретить его вы рискуете десятилетним. Хлопот для вас, конечно, меньше, но сомневаюсь, что его мать это обрадует.
— Конечно, нет. Но, послушай, погоди… как же мы можем к вам уйти? Я ведь Страж Границы! И нечисть…
Эльф вновь улыбнулся. На сей раз его улыбка оказалась бесконечно грустной.
— С нечистью и ваш Боевой Орден неплохо справится. А граница… разве ты еще не понял, Наемник? Она давно переместилась. Лунный свет яркий, чистый. Оглянись, Страж.
Я оглянулся. Сначала недоуменно. А потом я понял, что хотел сказать эльф. Я увидел границу трав.
По одну сторону костра лежали края людей, по другую — простирались эльфийские земли. И трава в них росла разная. С эльфийской стороны травы подымались выше, чище, свежее, зеленее. Наша трава рядом казалось увядшей и примятой. Между травами не пролегала межа или борозда, но граница виднелась отчетливо, словно кто-то прочертил ее лезвием ножа.
— Приглядись, Страж, — мягко и тихо произнес эльф. — Граница здесь. И долг твой — здесь.
— Я должен к этому привыкнуть, — хрипло ответил я.
— Привыкнешь. Я понимаю, для тебя это нелегко. Ты считал, что твой долг — охранять людей. Так вот, ради всех людей твой долг сейчас — охранять эту границу и ваших детей.
— Ради… всех?..
— Да. Обычную нечисть можно одолеть и Клинками Боли, но для большой битвы с Силами Зла нужны иные мечи. Вашим детям, Наемник, предстоит ковать совсем другое оружие.
Вот теперь я понял все до конца. Я вспомнил, что сказали Тенаху его Боги. Оружие для битвы еще не выковано, и отношение к нему мы будем иметь лишь косвенное. Вестимо, так. Ковать его будут руки Тайона и Тенхаля. Не диво, что Силы Зла готовы были любой ценой помешать этому. Похитить. Убить. Да что угодно! Боги, мертвые мои Боги, какой же опасности мы избежали!
— Твоя взяла, эльф.
— Значит, вы готовы переехать? — в голосе эльфа звучала такая радость, что даже костер, казалось, запылал ярче.
— Хоть завтра, но куда? Жаль, конечно, оставлять дом и сад, да и прочее хозяйство, но я готов. Только надо сначала хоть времяночку какую выстроить. Не жить же с маленькими детьми в чистом поле.
Эльф усмехнулся.
— О доме не горюй, его бросать не придется.
— Как это? — оторопел я.
— Фундамент его еще Гимар закладывал, значит, все получится. Одним словом, там увидишь.
Я настаивал. Эльф опять засмеялся.
— Вы, люди, кажется, говорите, что мы любим загадочность напускать? Нет?
Я покраснел до кончиков ушей.
— А ведь это правда, между прочим.
— А ведь это правда, между прочим. Любим. Очень не хочется говорить тебе все сейчас.
— И не говори, — буркнул я, уступая.
Выражение лица у моего собеседника было такое, словно меня ожидает невероятный розыгрыш.
— Вот сад оставить придется. Ничего не поделаешь, Наемник. Деревьям место там, где они растут. Не горюй, Наемник. Тебя уже ждет новый сад. Он тебе понравится.
— Еще меду хочешь? — спросил я.
Я никак не мог найти нужных слов и сказал первое, что на язык пришло.
— С удовольствием, — ответил эльф и протянул мне ломоть своего хлеба. Я взял его. Хлеб был еще теплый. Нашим детям будет у эльфов хорошо. Впервые за долгое время, словно свет сквозь ветви, передо мной забрезжила надежда. На ум мне пришла отчего-то старая эльфийская песенка, которую я слышал от Гимара еще мальчишкой. Как там она звучала?
Давай разделим хлеб и мед,
Тепло и свет костра…
Эльф подхватил мой мысленный напев:
Мы будем ждать у этих вод,
Пока взойдут ветра…
— Здесь нет воды, — возразил я.