Я протянул к ним руку, ощупал воздух и мысленно выругался. Все напрасно. Того, что я нашел, недостаточно, чтоб сломать не то, что стену — детскую игрушку.
Гиблое наше дело.
И тут из соседней стены, испуганно озираясь, вышла Ахатани со свертком в руках.
Я сорвался с места, бросился к ней, коснулся руками ее щек. Я держал в своих ладонях это любимое, постыдно забытое лицо, и лепетал бессмысленно: «Девочка моя… девочка моя… девочка моя…»
— Как хорошо, что я тебя нашла! — Ахатани успокоенно прижалась ко мне. Я обнял ее. Руки мои дрожали.
— Как ты сюда попала?
— Я пошла за тобой, — прошептала Ахатани мне подмышку.
— Но ты же не умеешь… не знаешь, как…
Ахатани покачала головой, не отрываясь от меня.
— Когда ты лежал больной, ты очень сильно бредил. Я сама не знала, что я все это так хорошо запомнила и сумела связать.
Хаос, царящий в моих мыслях, понемногу прояснялся.
— Весело, нечего сказать! Но я же распорядился никого за собой в храм не пускать.
Туда что, уже ворвались?
Ахатани опять помотала головой.
— Там все в порядке, толпу не пропустили. Я просто попросила.
— Ты — что?!
— Попросила. Сказала, что я должна принести тебе плащ. Меня пустили.
— Какой плащ?!
— Не знаю, — пожала плечами Ахатани. — Я его в сундуке нашла. Я почувствовала, что ты меня зовешь, и тебе холодно. Тогда я побежала домой и стала искать. И нашла этот плащ. Не знаю, откуда он, я его никогда на тебе не видела. А потом я пошла в храм, постучала и попросила твоих воинов меня впустить.
Я гладил ее волосы — такие красивые, такие бесконечно теплые.
Мои руки вновь обретали чувствительность.
— Да, плащ — это здорово. На какое-то время он меня согреет.
Ахатани поежилась.
— Здесь и вправду холодно.
— Надень-ка лучше сама.
— Потом. Сначала ты согрейся. У тебя руки совсем холодные.
Разумная мысль. Ахатани пришла последней, и ей пока еще довольно тепло, а я уже замерзаю. Даже сильнее, чем Тенах и Халлис, их ведь двое.
— Надевай скорее, ты весь дрожишь.
— Я не дрожу, — возмутился я, постукивая зубами, и развернул плащ. Блеск серебряной пряжки едва не ослепил меня. В руках я держал плащ моего Наставника Гимара, Повелителя Мертвых. Ай да Ахатани. Вам бы такую жену. Дудки. Это моя жена, а вы ищите себе сами.
Я надел плащ. Словно сухой и теплый южный ветер коснулся меня своими пальцами! Тепло окутывало меня, струилось с моих плеч.
— Ну, теперь прорвемся! — Я на радостях обнял Тенаха и Халлис.
— Как тепло! — воскликнула Халлис.
— Ахатани, радость моя, иди сюда!
Мы тесно прижались друг к другу, и плащ Повелителя Мертвых щедро одарил нас своим теплом. Мои губы, руки, ступни покалывало: все-таки я немного обморозился.
Тени придвинулись совсем близко, они уже лизали наши ноги, но теперь нам было безразлично.
— Подумать только, — блаженно вздохнула Халлис, — если бы ты не пришла, мы бы все замерзли.
— Меня чуть не съели по дороге! — гордо пожаловалась Ахатани.
Таак… Час от часу не легче. Ладно, дома разберемся.
— Согрелись?
Тенах энергично кивнул, Халлис улыбнулась.
— Тогда давайте продолжим.
Когда Ахатани объяснили, что нужно делать, она ничуть не удивилась. Замужем за воином-магом и не такого насмотришься.
Мы встали в круг, положив друг другу руки на плечи, словно собираясь отплясывать свадебный танец. Должно получиться, должно! Кровь текла по моим жилам быстрее, мысли больше не замерзали на полдороге. Ахатани улыбалась мне, и я ощутил весь восторг влюбленного, впервые сообразившего, что ему отвечают взаимностью. После долгого лета к нам наконец-то пришла весна.
Тенах шептал какие-то нежные слова, бессмысленные и восхитительные, сам того не замечая. По лицу Халлис текли слезы. Сила нашей радости удесятерялась, собиралась воедино.
— Пора! — я протянул к ней руку, взял ее и с размаху ударил в стену. Темный гул поплыл над головами. Стена дрогнула, по ней поползла трещина, расширяясь с каждым мигом.
Стена дрогнула, по ней поползла трещина, расширяясь с каждым мигом. Мы шагнули в пролом, и гранитная стена вновь стала пламенем. Его холодные языки лизали нас, и мы вышли из мира на краю миров, на перекрестке Тьмы и Тьмы.
Странно еще, как мы не попадали парням Тенаха на головы. Настоящие воины Ордена — даже бровью не повели, когда мы свалились им ниоткуда посреди них! Я первым вскочил, выдернул стрелу и нож. Все, проход из нашего мира в иные закрыт. Теперь нас никто не догонит, даже если очень захочет.
Оставалось только справиться с толпой. Судя по смутному шуму, доносящемуся снаружи, за время нашего отсутствия толпа изрядно увеличилась в размерах.
— Как они там снаружи? — спросил я.
Воин устало пожал плечами.
— Бесятся. Все вопят, что они с вами сделают, когда вы выйдете.
— Ну, тут они сильно ошибаются, — я протянул нож Тенаху. — С мечом тебе было бы сподручнее, твое преподобие, но у меня только один.
Тенах улыбнулся нехорошей улыбкой. После пребывания на перекрестке Тьмы и Тьмы уже ничто мирское не могло внушить ему страх. Он готов был биться с ордами чудовищ.
— Первым пойду я. Последним — Тенах. Будешь нас прикрывать, — я выдернул из стенных колец два горящих факела и протянул их женщинам. — Никого к себе не подпускайте. Как кто попробует подойти, суньте ему огнем промеж глаз.