С трактиром всё было нормально: встретив меня трактирщик со старостой радостно показывали мне практически готовое заведение, полностью обновлённое как внутри, так и снаружи. Снаружи трактир выглядел отменно: обшивка заменена, фасад перекрашен, даже висела вывеска, на которой был изображен сидящий на вздыбленном коне рыцарь. Внутри же зал был расширен и поделён на две неравные части: меньший зал для благородных и большой, для простых. На стенах висели начищенные до блеска мечи, щиты, булавы и даже рыцарский шлем.
— Доволен обоими, — похвалил я враз заулыбавшимися от похвалы мужиками. — Молодцы, хорошо поработали. Завтра начинается ярмарка, так что с утра открывай трактир, Шумир.
Трактирщик поклонился.
Повернувшись к старосте, я сказал.
— И тебя благодарю, Накил. Все твои отчёты по затратам я просмотрел, претензий не имею. Так что последний вопрос, прежде чем ты домой отправишься: согласен и дальше с семьей за садом на постоянной основе следить? Нужно его к зиме приготовить, да присматривать в холода.
Староста обрадовался и кинулся в ноги, я с трудом поднял его.
— Хозяин, не сочтите за дерзость, но как же мы все рады, что вы стали наследником. Господин барон был отличным воином, но нашими делами особо не интересовался. Теперь мы все чувствуем руку настоящего хозяина, нам теперь многие завидуют.
— Ладно, Накил, я понял, — немного смутился я от хвалебной речи старосты. — Ступай домой.
Староста без страха посмотрел на меня и кланяясь, ушёл прощаться с трактирщиком.
Кинув последний взгляд на трактир, мы с Роном вернулись в замок. Сегодня нужно лечь раньше и хорошо выспаться, так как это последние несколько дней, когда я смогу спать и отдыхать, сколько хочу — всю осень, зиму и весну меня ждут тренировки. Мне уже успели объяснить, что зимой в этом мире люди мало чем занимаются: крестьяне, в основном, запасают дрова, готовят упряжь, инструменты, различный инвентарь на лето, а дворяне устраивают охоты и пиры. Ну и, конечно двадцать пятого десата все сеньоры обязаны были явиться к королю для выплаты в казну ежегодного налога как со своих владений, так и с владений своих вассалов. Обо всём этом я узнал из записок барона, который в молодости вёл дневник: из него я почерпнул много знаний об укладах дворян этого мира. Поскольку сеньора у меня не было, то по факту я должен был сделать оммаж королю, так как барон был его вассалом.
Я задумался.
— Я ведь ничего не знаю о короле, только то, что зафиксировано в записях барона — «великий, могущественный и т. п.» — но ни одного описания внешности, или его биографии. Придётся купить что-нибудь эдакое, описательное, в столице, — решил я, — а то так впросак попадешь перед высшим светом.
Следом пришла другая мысль.
— Да ещё и налог с земли выплатить нужно: судя по бумагам барона, со своего небольшого надела я обязан буду выплатить пятьдесят кесариев — сумму достаточно большую, не позволяющую мне ничего не делать и спокойно ждать до дня сдачи налога, надеясь накопить на оброках.
Следом пришла другая мысль.
— Да ещё и налог с земли выплатить нужно: судя по бумагам барона, со своего небольшого надела я обязан буду выплатить пятьдесят кесариев — сумму достаточно большую, не позволяющую мне ничего не делать и спокойно ждать до дня сдачи налога, надеясь накопить на оброках.
Меня всё никак не оставляла мысль: где барон брал такие деньги, ведь были же расписки королевского казначея о получении денег каждый год на протяжении двадцати лет? К сожалению этот секрет барон забрал с собой в могилу.
— Завтра посещу ярмарку, и в зависимости от цен определюсь, сколько можно будет выручить за всю пшеницу, — определился я с завтрашним днём и уснул.
На ярмарку я пошёл вместе с Дарином: переодевшись в простую одежду и испачкав руки и лицо, я выглядел обычным подростком. Рона, к сожалению, пришлось оставить в замке, так как, со слов Дарина, закутанный в плащ человек вызовет ненужные вопросы. Сам же гном сначала ехать не собирался, но почему-то согласился, как только я его об этом попросил. Я удивился и даже спросил его о причине, но гном лишь хитро улыбнулся в бороду.
Так что на ярмарку мы с ним отправились только вдвоём: до села, где она проходила, было полдня пути, и с каждым пройденным километром меня всё настойчивей посещала мысль о покупке лошадей и коляски. По счастью, вскоре нас подсадил к себе в телегу крестьянин, узнавший гнома, у которого частенько чинил инвентарь.
Устроившись сзади и отперевшись на мешки с зерном (которые крестьянин вёз на продажу) я стал обсуждать с гномом хозяйственные дела по замку.
— Мельницу бы нам поставить недалеко от замка, — высказал гном идею, — ваши земли находятся как бы в полукольце, окружённые горами, поэтому у нас и ветров сильных нет и зимы мягче проходят, чем, например, чуть южнее или севернее. Я был в тех горах, искал руды, но ничего существенного не нашёл и больше туда не ходил — как кузнецу мне там делать нечего.
Зато приметил я тогда место одно хорошее, для мельницы: с гор бежит горный ручей, который впадает в реку, текущую по вашим землям, а одна узкая расщелина в горах пропускает сильный ветер, дующий с другой стороны. Можно поставить две мельницы: одну на водяной, а другую на воздушной тяге. Если даже зимой ручей замёрзнет, то ветер там всегда есть.