Когда всё подсчитали, то оказалось, что у меня осталось ещё десять свободных десятин. Когда я озвучил эту цифру, ко мне обратился тот первый мужик.
— Если дозволите и эти десятины самому выбирать, заберу себе всё.
Я, понятное дело, дозволил. Когда мужики, взволнованно обсуждая произошедшее, разошлись, я посмотрел на старосту, который, держа в руках листок бумаги, вчитывался в строки и явственно тряся.
— Что такое? — спросил я его.
— Я писал, а себя вписать забыл, — заикаясь ответил он.
«Блин, — задумался я».
— Значит, так, — ответил я, подумав, — ты и твоя семья назначаетесь садовниками, ответственными за мой фруктовый сад. За его содержание, благополучный рост и сбор урожая будете получать месячное довольствие в размере полтора сестерция в день. Не нужно тебе говорить, что будет, если мой сад завянет?
Староста, услышав о гигантской сумме жалованья, пропустил мои слова о наказании мимо ушей.
— Господин, да за такие деньги я за каждой веточкой сам ухаживать буду, — прохрипел он.
Вначале я хотел нанять для сада работников, но теперь, раз уж так вышло с землей, решил отдать сад в руки старосты. Тот уже пребывал в прострации, подсчитывая в уме будущие астрономические доходы своей семьи.
— Вот зарплата за следующий месяц, — произнёс я, протягивая ему деньги.
Староста посмотрел на них, словно впервые видя такую сумму. «Хотя, может быть так и есть», — пришла мне в голову мысль. Я отдал деньги и сказал:
— Думаю, между нами не осталось недопонимания?
Староста посмотрел на деньги, лежащие у него на ладони и, по-видимому откровенно, ответил:
— Никакого, господин.
Я кивнул и пошёл домой. Теперь это место действительно стало для меня домом. В замке уже вовсю носился белобрысый паренёк, таскающий под присмотром Марты разные вещи, которая, судя по внешнему виду, была рада прибавлению рабочих рук в замке.
Кабинет мой был отдраен практически до блеска, и кровать сверкала, правда, давно не девственной чистотой. «Что ж, теперь остаётся утеплить тут всё и заготовить дрова на зиму», — вздохнул я.
Перед сном я подумал, что практически полностью выполнил пункты 1 и 2 своего плана. Следовало переходить к пункту три.
По первым двум оставалось ждать результатов, большего я сделать не мог. Старосте такую высокую зарплату я положил, преследуя несколько целей. Во-первых, староста за такие деньги становился хотя бы видимо мне предан, а во-вторых, односельчане могли продавать старосте продукты, произведённые у себя на подворьях и полях, частично получая от него деньги на выплату оброка.
Во-первых, староста за такие деньги становился хотя бы видимо мне предан, а во-вторых, односельчане могли продавать старосте продукты, произведённые у себя на подворьях и полях, частично получая от него деньги на выплату оброка. Такая многоходовая комбинация пришла мне в голову совершенно случайно, и то только потому, что староста забыл вписать своё имя в список арендаторов земли.
Утро началось с приятного — меня, наконец, посетил закупщик фруктов. Приехав по обыкновению в деревню, он получил от старосты от ворот поворот и далёкий посыл к новому господину, который приказал без его разрешения фрукты не продавать.
Когда Шаст — тот парень, что прислал мне староста — доложил, что меня дожидается торговец, я, не спеша, приказал подавать мне умываться и завтрак. Когда я с этим покончил, прошёл без малого час. Всё это время скупщик ждал меня на улице, так как к себе его пускать я запретил.
Когда я спустился вниз, к стоящему под жаркими лучами солнца торговцу, то с удовольствием отметил, что тот зол и взбешён. Как раз то, что мне было нужно для разговора.
— Что вы хотели, любезный? — тоном какого-то барина из русского фильма поинтересовался я у покупателя, которым оказался среднего роста мужик, одетый во вполне приличное, по местным меркам, платье.
Торговец, едва сдерживая злость, прошипел:
— Хотел узнать, почему вы приказали больше не продавать мне фрукты.
— А, ну это очень просто, — ответил я поскучневшим тоном, — меня не устраивает отпускная цена продукта.
— Но вашего покойного батюшку она устраивала, — снова прошипел он.
— А меня нет, — спокойно ответил я, и зевнув, спросил. — У вас всё?
Торговец хотел что-то сказать, но под моим спокойным взглядом вспомнил всё- таки, что разговаривает не с сопливым мальчишкой, а с сопливым дворянином.
— И какая же цена устроит господина? — поинтересовался он чрезвычайно вежливо.
Поскольку я, благодаря быстроногому Шасту, посланному на разведку во все ближайшие таверны и деревни, знал примерные цены на фрукты, то ответил, значительно завысив среднюю цену:
— За прежний объём одной поставки — девять кесариев.
Торговец от возмущения даже не смог сначала ответить. Взяв себя в руки он сказал:
— Да что вы, господин, им же красная цена три кесария. За требуемые деньги вы никому ничего не продадите.
— Ну, значит фрукты сгниют в земле, — опять зевнул я, показывая всем своим видом, что разговор мне надоел.
Торговец видя, что я сейчас уйду, сменил тактику. Всё же при наличии налаженной сети сбыта он не мог потерять основного поставщика свежих фруктов на столы местной аристократии.