— Нет. Впервые слышу.
— Это связано с вращением предметов. Вроде фигуристки на льду, понимаете? Она скользит по кругу, широко раскинув руки, начиная вращаться в определенной плоскости с заданной скоростью. — Он резко поднял руки вверх и медленно опустил. — Затем она сгибает руки, кладет их на талию, после чего крутится намного быстрее.
— Сохранение углового момента, — сказала я, не до конца теряя надежду.
— Очень хорошо. Этот вопрос можно рассматривать с другой стороны. Фигуристка перенесла… переместился центр тяжести относительно оси вращения. Это как раз и есть то, что называется моментом инерции. Во вращение вложено то же количество энергии, но вследствие перераспределения массы тела она вращается гораздо быстрее.
— Думаю, я уловила ход вашей мысли. Вы не можете произвольно передвигать тяжести по «Дому».
— Разумеется, не можем. Но проблема заключается не только в изменении коэффициента вращения. У нас нет уверенности, что ось вращения по отношению к геометрической оси корабля останется неизменной. Вижу, вам не совсем ясно.
— Уф… да в общем, как?то туманно.
— Нам нельзя полагаться на «поживем — увидим».
— Сандор сделал какой?то неопределенный жест рукой. — Необходимо, чтобы обе половины корабля были уравновешены между собой. В противном случае корабль потеряет устойчивость, его начнет болтать из стороны в сторону.
— Что повлечет за собой отклонение от курса?
— Хуже. Мы начнем крутиться, как в штопоре. А это выведет корабль из строя в считанные секунды. Он просто развалится на две части.
Я вспомнила старый фильм о первых полетах в космос, в котором ракета, выходящая из пусковой установки, стала вдруг бешено вращаться вокруг своей оси и взорвалась. Взрыв нашего корабля, бомбардируемого античастицами, выглядел бы куда более эффектно. В Ново?Йорке, наверное, подумали бы, что родилась новая яркая звезда.
Я провела на космических судах девяносто восемь процентов своей жизни. Вдруг у меня началось головокружение.
— Что же теперь делать? Все так и будут ходить взад?вперед?
Сандор хлопнул в ладоши.
— Это тривиально и просто, как дважды два четыре. Вся биомасса корабля не составляет и сотой доли процента от общей массы. Если собрать всех людей в одном помещении первого уровня и оставить их там на несколько недель, эффект был бы незначительным.
Но вы же понимаете, что это большая проблема: нас интересует общий результат. Вы переставляете большой рояль из одной комнаты в другую, где он, вероятно, простоит тысячу лет. Каждые тридцать три секунды, под воздействием тяжести, корабль будет слегка отклоняться от курса в одном и том же направлении.
— Пока мы не поставим другой рояль или что?то еще на диаметрально противоположную сторону?
— Да. — Сандор развернулся и посмотрел на экран, придвигаясь к нему поближе. — Я не хочу раздувать значимость этой проблемы в ваших глазах. Пока мы будем действовать в пределах разумной предосторожности, нет никакой опасности. Моя личная проблема, с тех пор как я занимаюсь этим аспектом гражданской инженерии, состоит в том, что сложность передвижения ряда объектов находится в прямо пропорциональной зависимости от занимаемой ими площади. И, как сказал доктор Ожелби, перед вами вырастает две сотни запросов.
— Сколько же мне придется ждать? Недели? Месяцы? Годы?
— Все зависит от того, насколько гибкой вам удастся быть. Если вы будете настаивать на немедленном перемещении всего оборудования, это может занять годы. Если же согласитесь перевезти частично сейчас, частично позже, тогда я смогу ознакомить вас с другими рабочими приказами. С кем?то, кому нужно переставить «огромный рояль» на другую половину, к слову сказать.
— Было бы неплохо.
Сандор долго разглядывал диаграмму, не произнося ни слова.
— Хм. Проблема ясна. Ваши развлекательные районы разбросаны по всем уровням.
— Вы правы. — Они располагались ступенчато, от самых низких уровней с высокой гравитацией до самых верхних — с нулевой.
— А отдел образования расположен в основном на втором уровне. Я полагаю, что там самая оптимальная гравитация для учебы.
— Не знаю.
— В каких местах сконцентрирована самая большая масса тяжести? Какие вещи вам необходимо перевезти «позарез»?
— У нас два огромных рояля — «Baldwin» и «Steinway».
— С Земли? — Впервые за время беседы Сандор улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что у нас на борту находятся такие странные вещи.
— Хотя их нельзя перемещать, они стоят в двух концертных залах. Нам со Смитом принадлежат два пианино, находящихся в классной комнате, а также клавикорды, которые принадлежат моему Управлению и лежат в комнате для репетиций на втором уровне.
— Клави… — что?
— Это старинный инструмент, прародитель пианино.
Он помотал головой, все еще забавляясь.
— Я?то думал, что мы научились создавать электронные синтезаторы, способные воспроизводить звуки, имитирующие любой инструмент.
— Полагаю, вы правы. Но музыканты — странный народ, немного чудаковатый. — Волна памяти вдруг отбросила меня в прошлое; я стояла за спиной Чала Хермоса, впитывая магическую музыку Скарлатти: он играл на старинном дребезжащем инструменте, и вновь представила как наяву длинные загорелые пальцы музыканта, с виртуозной легкостью и удовольствием перебиравшие средневековые клавиши слоновой кости. От звука низких басов я начинала скрежетать зубами.