Конечно, чувствую. Мелкая вибрация. Впереди очень крупный механизм. Может быть именно о нем говорила безвременно усопшая уборщица? Может, мы с Марией приближаемся к пресловутой дыре? А если это и в самом деле так, то надо быть начеку.
— Как думаешь, что это такое — дыра?
Если бы я знал! Нас, молодых лейтенантов, учили совсем другим вещам. Кто мог предположить месяц назад, что мне придется разбираться с совершенно непонятными происшествиями? До нас с Баобабовой этого не делал никто. Никто не гонялся за таинственными, не от мира сего, преступниками. Никто не раскрывал тайну исчезающих без веских причин людей. Мы неопытны. Но полны желания работать качественно. Может только это и помогает нам в нашем нелегком деле секретных сотрудников отдела «Пи».
— Думаю, дыра — это дверь в параллельный мир. Ничем другим существующую ситуацию объяснить не могу. Здесь, на зоне, судя по косвенным данным, занимались изучением чего?то очень и очень необычного. Существует вероятность, что наши ученые доэксперементирвались и изобрели нечто такое, что засосало их в неизвестное место.
— И к нам из этих самых параллельных миров нелегально пробралось неизвестная земной науке субстанция, которая гонялась за нами по коридорам.
— Дыра засасывает всех, кто появляется в зоне ее действия.
— Она живое существо. Не позволило догнать себя.
— И не любит десантников.
— А нас оно, что, любит?
— Обожает.
— Мы из отдела «Пи».
— С нами нельзя ссорится.
Баобабову странно передергивает. Она секунду смотрит на меня безумными глазами и неожиданно влепляет пощечину. А если кто видел, какие у Машки ладошки, тот поймет, что я моментально отлетаю к стене. Сиреневый туман заполняющий голову моментально рассеивается, и я недоуменно хлопаю ресницами.
— Извини, Лешка, — извиняется Мария. Присаживается рядом и осторожно трогает разбитую до крови губу. — Эта мразь хотела нас подчинить. Околдовать хотела, понимаешь?
Вот оно что! А я то думал! Мария права. Нечто пыталось овладеть нашим сознанием. И частично ей это удалось. Разговорились, словно первоклашки на школьной линейке. Версии нереальные, мысли идиотские. Нет, не так должен действовать молодой лейтенант и прапорщик женского пола в экстремальных ситуациях.
— Спасибо, — опираюсь на руку Баобабовой, встаю. Теперь я чувствую, как липкая паутина чужой воли крутится вокруг нас, пытаясь проникнуть внутрь слабых человеческих тел. Не получится. Мы на чеку. — Давай найдем эту штуку и взорвем ее к ее же матери. Жаль только у нас нет взрывчатки.
— У нас есть все, — улыбается Машка и показывает краешек косметички. — Килограмм тридцать наскребу.
Знать не такие уж длинные руки у нашего капитана Угробова.
Ногой выбиваю хлипкую фанерную дверь с белым оскалившимся черепом. Нас предупреждать не надо. Мы и так знаем, что до смерти два?три, а то и все четыре шага.
Очередной коридор с плохим освещением.
Несколько закрытых дверей. Из добротного металла с заклепками. Замков нет. Одна узкая щель для секретных карточек. Налегаю плечом, в молодых лейтенантах силы много, но ничего не получается. Двери крепки, плечи слабы.
Баобабова щелкает языком и гордо демонстрирует перед носом карточку допуска.
— У уборщицы позаимствовала, — улыбается она, засовывая карточку в щель первой двери. Железо отъезжает в сторону, открывая внутренность помещения.
Железо отъезжает в сторону, открывая внутренность помещения.
— И как это называется? — ахает Баобабова.
Протискиваюсь между бронежилетом и косяком. Ахать не ахаю, но рот от удивления открываю.
Это называется — джунгли.
Прямо к дверям подбираются лианы. До эвкалиптов подать рукой. В нос ударяет одурманивающий запах цветов. Далекое солнце красит нежным пурпурным светом далекий горизонт. Порхают бабочки неземной красоты. Из кустов широколистного папоротника смотрят на нас внимательные глаза трехметрового бронтозавра. Из зубастой пасти стекает слюна. Неподалеку стая стегозавров отвлекается от разрывания на куски туши с неизвестным названием и с любопытством изучают гостей.
Баобабова в одну секунду оценивает ситуацию как угрожающую национальной безопасности и без лишних разговоров захлопывает дверь.
— Видел, на что деньги народные уходят? Развели тут, понимаешь, зоопарк. Один такой экземпляр вырвавшийся на волю и чрезвычайная ситуация в стране обеспечена. Тоже мне, парк российских динозавров.
Я еще не перевел дух, поэтому ни возразить, ни согласится не могу. Уложится ли в моей голове когда?нибудь мысль, что здесь, в глубине земли, в глухой тундре наши ученые смогли воссоздать удивительный мир доисторической эпохи.
— Вот что, Лесик, — Машка становится серьезной и сосредоточенной. — Наверняка то, что мы сейчас видели, составляют важную государственную тайну. И если кто?то узнает, что мы глаза пялили на то, на что пялить не положено, не сносить нам головы. Ты к пыткам как относишься? Вот и замечательно. При первой опасности я сама тебе череп раскрою.
И правильно сделает. Не для того создан отдел «Пи», чтобы его сотрудники, даже под страхом смерти выдавали секреты страны. Все должно остаться при нас. Главное, спать спокойно. И желательно без снов про голодные большие глаза ящуров.