— А чем вы занимаетесь? — решила я расспросить поздних гостей, но братья отвечали невнятно и уклончиво. Может, были слишком заняты кашей. Я только поняла, что они много странствуют, разговаривают с путниками и приносят известия. Гонцы? Нет, не гонцы. Братья даже слегка обиделись, особенно Серый Нож. Или не Серый? Я начинала их путать. Чем меньше каши оставалось в котелке, тем больше братья обретали одинаковый слабый зеленый цвет.
Или не Серый? Я начинала их путать. Чем меньше каши оставалось в котелке, тем больше братья обретали одинаковый слабый зеленый цвет. Дрожали и заикались они тоже одинаково. Все болеют! Бедненькие!
— А Пышкун вам очень нужен?
— Нужен, нужен, в этот раз не откупится, — оживился один из братьев. — Хозяин его заждался!
Два других Ножа дружно ткнули его локтями в бока.
— Какой хозяин? — заинтересовалась я, но братья глядели мне за спину. Я оглянулась. У телеги копошилась синяя тень.
— Засиделись, лодыри, — недовольно начала она. — Вот вам хозяин задаст!
— Синий Нож, не так ли? — оборвала я речь пришельца. — Садись и ешь, каша стынет.
Озадаченный чужак замолчал. Дальше все пошло по-накатанному. Переговоры с братьями, опасливый шепот: «Я тоже не сразу понял, он это!» — и очередной едок у костра. Петь я больше не хотела.
— А хотите, я добавку сварю? — предложила я, когда заскребли ложкой по дну котелка. Братья призадумались.
Но тут ударил порыв холодного ветра, задул огонь. Через миг пламя снова вскинулось над костром, но было уже каким-то белесым и призрачным. Большая серая птица села у костра, хрипло закричала и глянула на меня красным глазом.
— Хозяин идет! — хором сказали братья и выглядели при этом очень нерадостно.
В темноте за их спинами ширилось мертвенное сияние. Зацокали копыта. Мышак и пышкунская кобыла испуганно ржали за моей спиной. Я не оглядывалась. В сиянии кто-то появился! К костру двигался конский скелет с горящим в глазницах зеленым огнем. А на этом скелете сидел…
— Бездельники! Лодыри! Чего расселись? — начал уже знакомые речи всадник.
— Серый Гном! — восторженно вскрикнула я, шагнув вперед.
Сидящая в седле коренастая фигурка в сером могла быть только гномом, больше никем. Так вот он какой! Обтягивающая череп кожа, широкий оскал, зеленый огонь в глазах, очень худые пальцы, сжимающие уздечку. Я сделала шаг вбок, подальше от пламени костра. Нет. И отсюда непохож. И меня с ним путали? Да где были их глаза?
Серый Гном наблюдал за мной с явным недоумением.
— Это кто? — шипящим, вызывающим дрожь голосом поинтересовался он у братьев. Ответное мычание ему ничего не пояснило, но обо мне он пока решил забыть.
— Опять упустили Пышкуна, обжоры? Расселись здесь? — Птица прыгнула гному на плечо и начала о чем-то хрипло ябедничать, — Песни здесь распеваете? — Гном начинал не на шутку свирепеть.
И тут братья повели себя недостойно. Мычанием, кивками, несмелыми знаками они во всем обвинили меня. Зеленое пламя глаз снова уставилось на меня.
— Да кто ты такой, храбрец?
— Я не храбрец, — возразила я.
— Ну герой.
— Я не герой.
— Так кто же ты?
Ну вот, среди невеж Диких Земель нашелся хоть кто-то воспитанный. Хоть и не совсем.
— Для начала полагается назваться самому. — Будь что будет! Пусть сердятся, пусть обижаются, но должен их хоть кто-нибудь научить. А то попадут ненароком в Светлое Королевство и будут там хуже неотесанных горных троллей.
Первые уроки вежливости пришлись гному не по нраву. Он затрясся, зашипел, но все-таки ответил:
— Я — гибель твоя! Твоя вечная мука! Твой страх и судьба! — Вместе с шипением его голоса налетел холодный ветер.
— Приятно познакомиться. Большая честь! Очень рада! Ну а меня зовут… — И тут ветер сорвал плохо закрепленную накидку у меня с головы.
— Кустоголовая! — не своим, не шипящим, а визжащим голосом закричал Серый, скатился с конского скелета и рванул в темноту. Его скакун повернул голову, вопросительно скрипнул и пустился следом.
— Грубиян, — проворчала я вслед.
— Кустоголовая! — обреченно повторили братья вразнобой и, когда я перевела на них взгляд, заявили хором: — Мы ели у твоего костра! Гости святы! Это все он!
— Чего? — растерянно спросила я. — Слушайте, а это точно был Серый Гном?
— Он!
— А с ним там ничего не случится? Может, упадет где-нибудь, руку-ногу вывихнет… Вы бы проследили!
— Я пойду! — тут же вскочил один из братьев и робко добавил: — Можно?
— Можно, можно.
Непонятно какой Нож исчез в ночи. Остальные братья с тоской глядели ему вслед.
— Сам он, может, и не справится, — задумчиво начал один, будто случайно глядя на меня.
— Ну так помогите ему! — Иногда я совершенно не понимала этих мужчин. Имена из них приходится тянуть чуть ли не клещами, а вот без моего позволения уйти не могут.
Ножи тут же кинулись следом.
— Слушайте! Так, может, Пышкуну передать чего? — запоздало крикнула я в ночь.
Мне ответила тишина. Костер загорелся прежним пламенем. Как меня в последнее время только не обзывали! И так оденусь, и этак — все равно с кем-то путают. Не Серый Гном, так Кустоголовая. Может, волосы перекрасить? Чары помешают. Прическу поменять? Как бы хуже не вышло… Я еще недолго посидела у огня, побренчала для себя на арфе и отправилась спать в палатку. После ночевок на плаще и охапке веток в палатке оказалось просто чудно как хорошо и удобно. Я уснула почти мгновенно.