Я пела и видела, что второй раз подряд не прочувствовала публику. Гость бледнел и зеленел, вздрагивал и трясся, но слушал и продолжал раз за разом зачерпывать кашу. Правда, уже не рукой, а каким-то кривым ножом. Помещалось на него немного, но незнакомец особо и не расстраивался, катал во рту каждый кусочек каши и глотал с явной неохотой — наслаждался. Может, и самой попробовать? Нет, наверно, не стоит. Гостю тогда меньше достанется.
— Ну как? — спросила я, закончив приключения Маленького Героя счастливой победой над тремя злыми осами. Пышкунский друг тут же закивал и чуть не порезал себе щеку. Но по всему было видно — ему очень понравилось. Дергался? Дрожал? Да ничуть не больше других, встреченных мною за день, — может, в Ничьих Землях так принято. Главное, чтобы не сбежал. — Ой, а что же это я такая невежливая, надо же назваться, — укорила я себя.
— Черный Нож, — мгновенно выпалил чужак.
— Очень приятно. А меня зовут…
— Не надо! Прошу! — Черный Нож побелел и затрясся еще больше. — Мое при мне, чужого не надо!
— Ну хорошо, — чуточку озадаченно отозвалась я, — Что-то Пышкун и правда долго не идет. Может, еще одну песню? И добавки? Вы себя хорошо чувствуете?
Чувствовал себя Черный Нож хорошо — по крайней мере, так он мне сказал. Может, зеленый — это его обычный цвет, а имя дали за что-нибудь другое. Кашу я насыпала ему в плошку и задумалась, подбирая следующую песню. И тут Мышак снова всхрапнул.
— Чего расселся, — донесся из темноты недовольный голос, — Забыл, зачем посылали!
— Кхе! Кхм! Кхгум! Нннет здесь его, — быстро прожевав, проглотив, подавившись и откашлявшись, отозвался Черный Нож. При этом он сильно кривил лицо и шевелил руками. Может, у него падучая? Бедненький!
— Так пошли искать!
— Ннне могу. Кашу ем. Песни слушаю. — От гримас и судорог Черного Ножа прямо-таки качало.
— Песни он слушает! Кашу ест! Обжора! — В освещенный круг по-хозяйски шагнул еще один… Человек? Орк? Непонятно. Черный Нож уже перестал расплываться и теряться в тенях, сидел себе смирно и жевал кашу, а вот вновь объявившийся и струился, и менялся, и плыл, как густой красноватый клуб дыма. Не пойми кто тоже оглядел вещи, пнул мимоходом какой-то мешок и отвесил Черному Ножу хорошую затрещину.
— Что, толстяк опять удрал? Снова стражника за себя оставил?
— У-у-у! Ммм! — Черный Нож явно хотел что-то объяснить другу, но не понимал как.
— Хватит рассиживать, лодырь! Хватай дурака — и пошли! Хозяин разберется!
— Для начала — доброй ночи!
Если в Диких Землях бродят одни невежи и грубияны, то я должна стараться за всех. Второй оглянулся на меня мельком — лишь сверкнули огнем глаза — и снова обратился к Ножу:
— Пошли, кому говорю!
— У-у-у! Ммм! — Нож слабо махнул рукой в мою сторону.
— Что?
— У-у-у! Ммм!
Теперь второй пришелец соизволил повернуться ко мне.
Я встретила его твердым взглядом. Пришелец презрительно хмыкнул, снова повернулся к товарищу, но почти сразу замер.
— Он что, нас видит?
— У-у-у! Ммм! — Просто удивительно, как умел выражаться Черный Нож всего лишь парочкой звуков и сложными фигурами из пальцев.
— Э-э-э… ммм… — Второй повернулся ко мне, вгляделся и точно так же замычал, задергался и затрясся.
— И вам плохо? — Я тут же перестала сердиться на грубияна. Ну конечно, он тоже болен! У него тоже падучая! — Да вы садитесь, садитесь скорей, каши попробуйте!
— У-у-у! У! — Черный Нож горячо поддержал мое предложение. Поесть каши, послушать песни — ну что может быть лучше глубокой ночью в лесу?
— Нет! Не руками! — уже привычно остановила я тянущего к котелку свою пятерню второго гостя. Он тут же послушно замер, дождался своей плошки и даже добыл что-то вроде ложки из-за пояса.
— А вы тоже — к Пышкуну? — Как раз в этот миг он положил в рот первую порцию каши, и последовавшие судороги можно было истолковать по-всякому: он мог кивать в ответ, дрожать от удовольствия или просто переживать очередной приступ. Во время колыханий он успел проглотить немного каши, тут же закашлялся и начал зеленеть. Я решила не переспрашивать. Черный Нож вовсю что-то шептал на ухо своему знакомому и через слово плевался кашей.
— А вас как зовут? — решила я продолжить знакомство.
— Красный Нож, — Во время ответа у него изо рта выпал кусок каши, но он вроде бы и не заметил.
— Ой, вы что, братья?
Ножи дружно закивали.
— А меня зовут… Или лучше не говорить? — решила я на всякий случай уточнить.
Да, знать мое имя два Ножа не хотели.
— Ну и ладно! Где же этот Пышкун запропал?
— Ничего! Мы никуда не торопимся! — хором заявили братья.
— Так вас же кто-то ждет?
— Нет-нет!
— Вам скучно?
— Нет-нет!
— Еще каши?
— Нет-нет! — с разбегу ответил Черный Нож, но тут же получил локтем в бок от красного брата и замолчал. Они недолго пошептались. До меня донеслись только какие-то обрывки «разделивший хлеб», «пальцем не тронут». Потом братья хором попросили добавки.
— Вот и хорошо! Так вся каша и разойдется! — обрадовалась я. Ножи глянули на котелок и заскучали.
— Песню? — предложила я.
Братья дружно глотнули.
— Смелее, смелее, подпевайте! — ободряла я всех троих, но они больше налегали на кашу. Только Серый Нож пытался хоть что-то бормотать, но стеснялся. Да, их было уже трое. Серый Нож объявился чуть позже, когда котелок опустел уже на треть. Он тоже покричал из темноты, пошарил у телеги, тоже вышел и надавал затрещин братьям, а потом соизволил заметить меня. Я как раз выбирала следующую песню. Серый Нож поговорил с братьями, побледнел и вскоре наперегонки с другими глотал кашу. Петь мне уже надоело, а Пышкун не появлялся.