И наконец-то убедилась, что заблудилась окончательно.
Казалось бы, сложно сбиться с пути, если ищешь протянувшийся через семь королевств тракт, отмеченный неразрушимыми магическими знаками и Столбами Света через каждые три версты. Такую мелочь в траве не проглядишь и мимо не проедешь. И отклониться с пути было не так уж страшно — держись направления на север, вот и все. Но почему-то с каждым шагом крепло ощущение, что мы едем не туда. Лесные тропинки петляли и извивались. Камни, валуны, упавшие деревья, лощины заставляли отклоняться с пути. Каждый раз, когда я вырывалась ненадолго из-под лесной тени, выезжала на поляну или прогалину, солнце упорно показывалось с неожиданной стороны. Я старалась следить за тенью, замечала впереди приметные камни, деревья, но потом оборачивалась — и не узнавала пройденного пути — только насмешливо шелестела листва. Позади стоял совершенно незнакомый лес. И я откуда-то знала, что если мы повернем назад, то не вернемся к дубу и дереву кабана-древолаза, не найдем пути к лебедю-забияке и тем более не попадем к мнительным водяным ящерицам. Да что там дуб! Ни еды, ни воды, ни жилья я не смогу найти, безвозвратно потеряюсь, как только спущусь с холма под тень деревьев, буду блуждать там до смерти. Лес отозвался злорадным шорохом листьев. Он ждал меня, чтобы поглотить без остатка. Что же делать? Что придумать? Как спастись? Вот уж задача! Воротник увлеченно гонялся по холму за стрекозой. Толку с него!..
Я отпустила поводья и стукнула Мышака каблуками:
— Ищи воду!
Когда запутываешься сам, иногда полезно довериться чутью вашего верного четвероногого спутника, особенно если он самолюбив, упрям, своеволен и весьма дорожит своей шкурой.
Я доверилась — и не прогадала. Мышак постоял, повертел головой, раздувая ноздри, и уверенно спустился с холма. Сначала он, правда, нашел и пощипал какую-то траву на полянке, потом долго и вдумчиво пытался объесть мох со здоровенного валуна, затем вообще пытался поваляться по земле, не обращая внимания на всадницу, но потом жажда взяла свое. Мышак еще пару раз фыркнул и решительно пошел напрямик к известной только ему цели. Мне оставалось только увертываться от редких веток и радоваться, что мой верный конь тоже не любит зарослей и выбирает пути полегче.
Иногда Мышак останавливался, принюхивался, поворачивался и уверенно шел в новом направлении. Очень скоро я уже совершенно не понимала, куда мы направляемся по воле моего коня. Он решительно направился в самые заросли, прошелся по небольшому оврагу, наткнулся на заросли молодой акации и для чего-то двинулся напролом. Я настолько не ждала от Мышака такой храбрости, что успела получить колючей веткой по лицу и лишь тогда закрылась, как могла. Хруст, треск — Мышак остановился, дернул поводом и захлюпал. Убрать руку от лица я не спешила.
— Небо падает! — вдруг раздался откуда-то снизу хриплый голос, и тут уже я отвела от глаз ладонь.
Да-а-а, Мышак действительно выполнил мою просьбу, но — по-своему. Он нашел воду и как раз сейчас, опустив голову, с удовольствием ее пил. Только была эта вода не в реке, не в озере, не в ручье, не в источнике, не в луже, а в висящем над кучей хвороста котелке. Этот будущий костер был сложен на небольшой тенистой поляне, вокруг которой с трех сторон подковой теснился лес, а с одной высилось что-то темное — холм или скала, с чернеющей большой дырой в двух локтях от земли. Везет мне что-то последнее время на пещеры и подземелья, честное слово! Но самое главное и приятное — на поляне были люди! Куда ни кинь взгляд, я видела холмики шкур, из-под которых на меня таращились внимательные глаза. Десятки глаз. Мышак привел меня в самую середину лесного лагеря не то рудокопов, не то лесорубов, спокойно переступая через спящих. А выкрикнул про падающее небо и всех разбудил мужик, над которым Мышак преспокойно остановился. Хоть бы не сильно испугались! Только бы не разбежались! Воротника рядом не было. В кои веки он умудрился где-то отстать.
— Добрый день! — начала я. — Да оберегут вас Светлые Боги!
Почему-то после этих слов кто-то натужно закашлялся. Люди продолжали выбираться из-под шкур и пятиться, не сводя с нас внимательных глаз. Наверно, они тоже давно не видели конного водного гнома.
— Ты откуда, э-э-э, странник? С кем пришел? Много вас тут? — услышала я хриплый зычный голос и повернула голову. Говоривший глядел почти прямо мне в глаза — а ведь я сидела на лошади! Кафтан едва сходился на могучих плечах, а понять, где в зарослях черной бороды находится рот, можно было, только когда он говорил. Шитая золотом одежда выглядела жутко дорогой, за поясом торчала здоровенная булава, на которую он положил руку. Наверно, это был староста, вожак, в общем, главный. Он озирался, прислушивался и вглядывался в кусты, как будто кого-то ждал, но не очень этим гостям радовался. Только бы не испугался! Только бы не разбежались! Как я была рада людям, кто бы знал!
— Заблудилась я. Третий день брожу, не найду дороги, — сообщила я.
— Один?
На мгновение я задумалась, считать ли Воротника попутчиком, но решила зря не путать людей.