— Было два таких случая, — с неиссякаемым терпением объяснил молодой человек. — Кот и канарейка. Их запись не удалось отфильтровать от записей основного объекта, и они восстановились. Как своего рода побочные явления. Если бы вы заказали восстановление кого-либо из близких, то случайно могло бы и там… Но вы же видите — мы и людей всех не можем удовлетворить, а вы хотите, чтобы мы на кошек время и место расходовали. Негуманно, гражданин.
— Кого-нибудь из близких, — сказал Блажной Иван Федорович, — мне в наши времена не прокормить. Сами знаете. А на кота еще хватило бы…
Но на лице молодого человека уже возникло такое фундаментально-непреклонное выражение, что неудачливый заказчик невольно приподнялся, а клиент, дышавший ему в затылок, сделал движение, чтобы занять стул — и с изумлением убедился, что на стуле уже сидела одна из тех старушек, которых только что едва не по стене размазали — и уже объясняла свою потребность невозмутимому молодому человеку…
А.
М. Бык и Федор Петрович увиденным остались довольны и вышли, чтобы теперь подняться по лестнице наверх. Не так давно тут еще жили люди, однако, благодаря усилиям Федора Петровича и вложенным средствам, весь этаж теперь был освобожден, и в нем разместилась контора с бухгалтерией и прочими нужными подразделениями. У А. М. Быка был тут свой кабинет, а для Федора Петровича помещение только еще ремонтировалось, поскольку он пока еще не переизбрался и ждал конференции. Перед кабинетами, как и полагается, находилась приемная, небольшая, но комфортабельная. В ней за изящным столиком сидела секретарша, дама неполного среднего возраста, эффектная и строгая; на вошедших она, однако же, взглянула ласково. Звали даму Сирена Константиновна.
— Что нового, Рена? — поинтересовался А. М. Бык прежде, чем проследовать в кабинет.
— Все в порядке, — ответила она голосом низким и приятным. — Принято шестнадцать заказов, два выданы, два в процессе. — Данные эти она считала с дисплея, поскольку ее рабочее место было оборудовано компьютером (ай-би-эмовским: отечественный — слишком большая редкость).
— Каменный век, — сказал А. М. Бык, обращаясь к обоим присутствующим. — Если мы вскоре не начнем выпускать продукцию сотнями, народ нас просто растерзает.
— Почему у вас окно закрыто? — недовольно спросил Федор Петрович. — Задохнуться можно.
Задохнуться, правда, помешал бы кондиционер, но с открытым окном было бы, конечно, еще лучше.
— Галдеж, — ответила Сирена Константиновна. — Невозможно работать, Федор Петрович.
И, словно подтверждая слова секретарши, гул за окном еще усилился. А. М. Бык подошел к окну и решительно распахнул его. Сирена Константиновна зажала уши. Бык высунулся.
Дополнительный шум возник оттого, что какая-то не очень многочисленная группа людей, при галстуках и кейсах, ухитрившись как-то пробиться к милицейскому посту, теперь весьма желала быть пропущенной, в ответ на что капитан Тригорьев просил не создавать беспорядка и встать в общую очередь на запись. Главарь же группы, потрясая каким-то удостоверением, настаивал на своем.
— Павел Никодимович! — крикнул сверху А. М. Бык. — Кто это там качает права?
Участковый инспектор пожал плечами.
— Да какая-то ревизия вроде…
— Что за ревизия? — насторожился А. М. Бык.
— Что за ревизия? — транслировал капитан Тригорьев.
— Районного финансового отдела, — холодно ответил предводитель группы. — И налоговой инспекции. Согласно решению райисполкома.
— Пропустите, — распорядился А. М. Бык, выпрямился, затворил окно и сказал соратникам:
— Новые новости.
— Что там? — поинтересовался Федор Петрович.
— Ревизия районного масштаба.
— Ага, — сказал Федор Петрович и ухмыльнулся. — Не выдержал все-таки коллега. Решил подставить ножку.
— Кто?
— Да здешний хозяин. Считает, что я ему дорогу перебежал. А кто виноват, если он вовремя не подумал, куда податься… Сирена Константиновна! Соедините меня с — ну, вы знаете: с Седовым.
— Сию минуту, — откликнулась секретарша с готовностью. — Из кабинета?
— Да, — согласился Федор Петрович.
Считает, что я ему дорогу перебежал. А кто виноват, если он вовремя не подумал, куда податься… Сирена Константиновна! Соедините меня с — ну, вы знаете: с Седовым.
— Сию минуту, — откликнулась секретарша с готовностью. — Из кабинета?
— Да, — согласился Федор Петрович. — Так, чтобы я с ним говорил, когда они войдут:
— Думаешь? — спросил А. М. Бык.
— Так лучше, — ответил Федор Петрович.
— Тебе виднее, — согласился А. М. Бык. — А не покатят потом?
— Кому? — спросил Федор Петрович с обильной иронией в голосе. Бык только кивнул, считая, видимо, тему исчерпанной.
Федор Петрович скрылся в кабинете, а в приемную уже входили ревизоры.
Было их ни много ни мало семь человек, все — в государственных, в узенькую полосочку, костюмах, аккуратненько причесанные и крайне серьезные. Возглавлял их небольшого росточка рыжеватый мужчина с гордо запрокинутой головкой.
— Безмыльцев! — представился он громко и отчетливо. — Попрошу указать нам удобное для работы место и выдать всю документацию.
— Прошу в кабинет, — сухо пригласил А. М. Бык.
— Одну минуту, — остановил его Безмыльцев. — Хочу заранее предупредить вас: в случае, если помещение нас не удовлетворит, будем разговаривать в моей машине, где все сказанное запишется на магнитофон. И уж будьте уверены, вы скажете все, что я от вас потребую!