— Taк-так, — молвил Тригорьев почти уже совсем строго. — Заявление об утрате паспорта подали уже?
— Да когда же, батюшка мой? Вчера только приехал…
— Когда же собираетесь? Сегодня?
— Сегодня подадим, Павел Никодимович, непременно.
— У него что же — справка с собой есть?
— Какая справка?
— Обыкновенная, по форме: такой-то прописан и проживает там-то…
— Так еще не прописан он тут.
— Значит — оттуда нужна справка, где он все это время жил.
— Напишем туда, напишем, — из последних уже сил боролась Револьвера Ивановна. — Но пока туда напишем, пока ответят — ты уж дай ему пожить спокойно, не чужой ведь человек, мне он сын, Бинке — муж законный…
— Гм, — издал Павел Никодимович, выражая как бы сомнение.
— Да ты что — мне не веришь, что ли?
— Ладно, помогу вам, Вера Ивановна, — сказал Тригорьев, как бы входя в положение. — Милиция поможет. Вы мне назовите то место, где он жительствовал — адрес, название и прочее, — и мы по своим каналам их милицию запросим. Хоть по телефону. Подтвердят — и не буду вас беспокоить до самой справки.
— Да вот — не помню я, там название какое-то секретное.
— Ну, — сказал Тригорьев, — от милиции секреты бывают разве что у правонарушителей. Не можете вспомнить — придется Андрея Спартаковича будить, чтобы достичь полной ясности.
Сказав это, участковый решительно встал с табуретки, вышел в тесную прихожую и твердо стукнул в ближайшую дверь.
— Гражданин Амелехин! Выйдите-ка на минутку!
Дверь распахнулась сразу, будто в комнате только и ждали такого приглашения. И в самом деле, Амелехин был уже, в общем, готов к разговору — уже в брюках, хотя и в нижней рубашке.
— Гражданин нача-альник! — провозгласил он едва ли не радостно. — Кто бы мог подумать! Я Амелехин, я, не сомневайтесь!
Тригорьев отступил, и Андрей Спартакович вышел в прихожую, аккуратно, без стука затворив за собою дверь.
— Жена спит еще, — пояснил он. — Утомил я ее.
— Дело молодое, — поддакнула старуха из-за милицейского плеча.
— Пройдемте на кухню, побеседуем, — предложил участковый.
— Это мы с радостью. Мать, сообрази поесть чего-нибудь. И пошарь там…
— Шарить не надо, — остановил Тригорьев. — Разговор будет короткий — если темнить не станете.
— Я тут весь, как на ладошке, — сказал Амелехин. — Чист, как малое дитя. А кто старое помянет, окривеет. Верно, гражданин начальник?
— О старом не будем, — согласился Тригорьев. — Хватит и новостей. Попрошу предъявить документы.
Верно, гражданин начальник?
— О старом не будем, — согласился Тригорьев. — Хватит и новостей. Попрошу предъявить документы.
— Еще не обзавелся, — сказал Амелехин и развел руками. — Да вам же мамаша объяснила, как и что было.
— Вот и оденьтесь, пройдемте со мной, там напишете все ваши объяснения и заявления, а милиция их рассмотрит и решит.
— Да что ж тут решать?
— А то: поверить ли вашему объяснению или задержать, как проживающего без документов, и поступить соответственно…
— Гражданин начальник! — сказал Амелехин убедительно. — Да что я, паспорта не достану? Век свободы не видать…
— Не только в паспорте дело, — сказал Тригорьев. — Вы и о том напишете, зачем вчера, едва успев приехать, направились в известный вам кооператив. Уж не документы ли заказывать туда ходили? Фальшивые, понятно? Признавайтесь откровенно и сразу, вам же легче станет, как только ясность наступит. С кем вели переговоры? Кто вас на этот кооператив навел? Ну? Ну?
— Нет, — возразил Амелехин, — чего не было, того не было, что ж попусту на людей катить…
— Зачем же туда ходили?
— Ну значит, надо было. Пришел и ушел.
— Пришли и ушли, да. — Тригорьев наклонился к самому уху Андрея Спартаковича. — А тело осталось.
— Да вы что? Какое еще тело?
— А то. Которое в ванне. Почем вас наняли человека убить?
— Да Христос с вами! — На этот раз Амелехин возмутился совершенно искренне. — В жизнь мокрухой не занимался, а сейчас тем более мне не в цвет…
— Вы мне не лепите горбатого к стенке!
— Да я хоть по-ростовски побожусь…
— Кто же его завалил?
— А я почем знаю?
— Тогда зачем же туда ходили? Давай-ка, Доля, рассказывай все по порядку, как было…
Х
Так начали этот день три — отнюдь не главных, впрочем — героя нашего повествования. Но и остальные не дремали.
Землянин, например, в то самое время, когда разговор между участковым уполномоченным и двумя поколениями Амелехиных вошел в самую интересную свою фазу (где и был нами прерван), находился на приеме у народного депутата. Их собеседование тоже не лишено интереса, и мы постараемся воспроизвести его как можно точнее.
Депутат был очень занят, потому что входил в одну из комиссий Верховного Совета, имевшую своей задачей — разработать такую систему налогообложения, какая как можно скорее привела бы к полному прекращению любого производства и таким образом сделала бы жизнь в стране намного проще, а следовательно — совершеннее, ибо давно уже известно, что все совершенное — просто. Тем не менее, несмотря на свою погруженность в налоговые проблемы, депутат старался выслушать каждого посетителя по возможности внимательно — в том числе и Землянина, который постарался изложить свое дело как можно короче и понятнее.
— Так, — сказал депутат, когда кооператор закончил. — Это все очень интересно. Но я считаю, у вас нет никаких оснований ходатайствовать о снижении налоговой ставки.