п. Мы не только узнаем от автора об этих различных восприятиях, мы их
непосредственно слышим. Поэт неоднократно драматизирует повествовательную
ткань. В романе непосредственно звучат голоса его персонажей — их живая
характерная речь. Все эти многообразные приемы всесторонней реалистической
характеристики будут усвоены и развиты последующей нашей литературой. Но
впервые и с непревзойденным художественным мастерством разработаны они были
в «Евгении Онегине».
Именно в романе в стихах художественное мастерство Пушкина проявляется
едва ли не с предельным блеском. Роман писался в течение весьма длительного
времени. Изменялась — порой весьма существенно — воспроизводимая в нем
действительность. Развитие романа отражало развитие соответствующих
общественных прототипов. 14 декабря явилось рубежом между первой и второй
частью романа. Так и воспринимали творение Пушкина наиболее чуткие и
передовые современники. «Онегин, который вступил в жизнь с улыбкой на устах,
с каждой песнью становился все более и более мрачным…» — отмечал Герцен.
От главы к главе «Онегина» гигантскими шагами шел вперед, творчески
рос, созревал сам поэт. В то же время он сумел сообщить своему произведению
такую художественную целостность и единство, что его воспринимаешь, как
написанное одним духом, одним творческим порывом. Мало того, первоначальный
замысел Пушкина был резко искажен по причинам, от поэта не зависевшим
(вынужденное изъятие из него целой главы, ряда строф). Но даже тому, что
роман принудительно оказался «без конца» (уничтожение десятой главы), поэт
сумел придать глубочайший идейно-художественный смысл. «Что же это такое?
Где же роман? Какая его мысль? И что за роман без конца?» — передает
Белинский критические толки вокруг «Онегина» и отвечает на них: «Мы думаем,
что есть романы, которых мысль в том и заключается, что в них нет конца,
потому что в самой действительности бывают события без развязки,
существования без цели, существа неопределенные, никому не понятные, даже
самим себе…»
В творчестве самого Пушкина «Евгений Онегин» сыграл исключительно
важную роль. Пушкинский роман в стихах и по жанру, и по содержанию, и по
небывалой дотоле широте художественного охвата действительности, —
органическое соединительное звено между Пушкиным 20-х и Пушкиным 30-х гг. —
Пушкиным-поэтом и Пушкиным-прозаиком, Пушкиным «Руслана и Людмилы» и южных
поэм и Пушкиным «Повестей Белкина», «Пиковой дамы», «Капитанской дочки».
Огромно значение «Евгения Онегина» и для развития последующей русской
литературы. В «Онегине» началось и получило наиболее глубокое и всестороннее
выражение становление нового, реалистического метода. Современная Пушкину
реакционная критика пыталась всячески умалить роман Пушкина.
Современная Пушкину
реакционная критика пыталась всячески умалить роман Пушкина. С позиции
«официальной народности» критики этого рода нападали па Пушкина за то, что
он сосредоточился в своем романе по преимуществу на изображении дворянского
быта, сделал главным героем светского человека. Против этого решительно
выступил Белинский, который, наоборот, объявил великим достоинством
пушкинского романа то, что в нем была отражена жизнь наиболее передовых
кругов русского общества, пережитая этими кругами большая историческая
трагедия. «Он, — писал Белинский об авторе «Евгения Онегина», — любил
сословие, в котором почти исключительно выразился прогресс русского общества
и к которому принадлежал сам, — и в «Онегине» он решился представить нам
внутреннюю жизнь этого сословия, а вместе с ним и общество в том виде, в
каком оно находилось в избранную им эпоху, то есть в двадцатых годах
текущего столетия». Вместе с тем критик находил в романе и образцы
замечательного проникновения поэта в жизнь и душу простого народа —
крестьянства. Полностью приведя рассказ няни о своем замужестве, Белинский
восторженно восклицал: «Вот как пишет истинно народный, истинно национальный
поэт». Критикам — поборникам «лапотно-сермяжной народности», называвшим
Пушкина «по преимуществу поэтом большого света или, что все равно, поэтом
будуарным», Белинский противопоставил свое понимание «Онегина», как «чисто
русского», «в высшей степени народного, национального произведения».
Определения эти полностью оправданы. В центральных образах пушкинского
романа в стихах были. даны типические обобщения существенных явлений жизни
русского общества такой силы и глубины, что они сохранили надолго значение
своего рода литературных образцов, эталонов. «Образ Онегина, — писал об этом
Герцен, — настолько национален, что встречается во всех романах и поэмах,
которые получают какое-либо признание в России, и ни потому, что хотели
копировать его, а потому, что его постоянно находишь возле себя или в себе
самом» (Герцен. «О развитии революционных идей в России»).
Больше того, насыщая свой роман, посвященный изображению «внутренней
жизни» лучших представителей дворянского «сословия» передовыми идеями,
утверждая в нем реалистическое воспроизведение действительности, раздвигая
границы «предмета» искусства, вырабатывая нормы национального литературного
языка, Пушкин дал могучий толчок тому процессу демократизация художественной
литературы, тенденции которого начали проявляться уже в предшествовавшей
литературе и который составил основную, магистральную линию всего
последующего литературного развития.
Одним из наиболее значительных выражений демократизации литературы было
все большее утверждение и развитие в ней прозаических повествовательных
жанров.