— Очень грамотно, — похвалил его Джуффин. — И ход ваших мыслей, и опыт, и выводы. Молодец, сэр Лай. А теперь, собственно, рассказывай, чем мы можем тебе помочь? Господин Тол Гойохви, постоянный представитель Тулана при дворе, замолвил за тебя словечко, но мы, имей в виду, и без специальной протекции людям помогаем. И уж тем более коллегам.
— Ну, теперь буду знать, — улыбнулся туланец. — А так — кто ж вас разберет? Про людей, которые живут в Ехо, разное говорят. Некоторые рассказывают, что для здешних если ты не колдун, то уже вроде как и не человек. Ну, я подумал, что если оно хоть наполовину так, то в Дом у Моста меня вообще на порог не пустят. Чтобы не осквернял своими нечистыми стопами ваши магические половицы…
— «Если не колдун, то и не человек», — с удовольствием повторил Джуффин. — Блестящая идея. Особенно если учесть, что всякий чужестранец здесь, в Сердце Мира, начинает колдовать, да еще и получше большинства местных жителей. Дело же не в способностях, сэр Лай, просто в этих краях быть магом легче, вот и все.
— Правда, что ли? — Вот теперь туланец удивился. — И я, выходит, могу быть колдуном?
— Ну да. Нужно только время, чтобы обжиться, ну и подучиться технике — но ничего невыполнимого… Ты лучше давай переходи к делу. Удивляться и радоваться потом будешь, фокусам учиться — тем более потом, договорились?
— Ага. — И этот болван снова лучезарно улыбнулся.
Я никак не могла понять, что меня бесит больше: его покладистость или его обаяние? Но на всякий случай решила, что надо будет наглядно продемонстрировать туланцу наш столичный снобизм, чтобы не расслаблялся. А то шеф какой-то подозрительно добрый, словно человечины с утра наелся.
— Тут вот какое дело, — щебетал меж тем наш заморский гость. — Подушка мало того что сделана в Ехо, так и куплена тут же. Я узнавал: старуха весной сюда ездила, останавливалась в гостинице «Бабушкин дом» на улице Стеклянных Птиц. Там, надо понимать, селятся по большей части вот такие пожилые одинокие путешественницы, я-то сам чуть не свихнулся среди этих вязаных ковриков. Ничего, надо терпеть: в интересах дела мне пришлось там поселиться. Причем уносить коврики из моей комнаты хозяева отказываются наотрез…
— Коврики-то вам чем не угодили? — не выдержала я.
— У меня дома их четыре штуки, и я собираюсь приобрести еще парочку. Отличная вещь. Полагаете, мне стоит броситься с ближайшего моста?
— Нет, пока рано, — невозмутимо ответил этот мерзавец. — Вот когда число вязаных ковриков в вашей спальне перевалит за три дюжины, как это принято в «Бабушкином доме», тогда, пожалуй, и правда будет пора.
— Она ведь и убить может, — флегматично заметил Мелифаро.
— Освежевать, разделать и зажарить, — радостно подхватил Нумминорих.
Ему только зацепиться дай, потом весь день будет чушь нести — не остановишь. Это называется «веселый человек» и еще «легкий характер», я знаю, но все равно тошно.
— А вот есть, пожалуй, не станет, — закончил сэр Шурф.
Причем он, кажется, даже не шутил. Шурф на моей памяти шутил всего несколько раз и всегда в присутствии сэра Макса, который даже мертвого мог насмешить и растормошить. Но сейчас сэр Лонли-Локли просто высказал свое авторитетное мнение по этому, чрезвычайно важному для всех нас, вопросу. Дескать, леди Меламори Блимм никогда не ест своих врагов. Сколько раз пытались скормить ей врага — безуспешно. Убивает — это да, потом, случается, жарит, но не жрет, и все тут.
Ай молодец, сэр Шурф, вот спасибо, обелил мою репутацию!
Ну, зато после его реплики тему, хвала Магистрам, сочли закрытой и снова обратили вопрошающие взоры к туланцу.
— В общем, подушка отсюда и, возможно, изготовлена с нарушением этого вашего Кодекса, который запрещает колдовать, — он как бы подвел черту под затянувшимся вступлением и изложил наконец суть своей просьбы: — Я еще на корабле, по дороге понял, что нужно прямиком отправляться к вам. У вас же, наверное, все эти мастера сновидений, или как их там, переписаны, и вы знаете, от кого чего ждать. Кто-то, скажем, такими вещами точно заниматься не станет, потому что не умеет, кто-то умеет, но риска не любит, а кто-то за хорошие деньги еще и не такую пакость готов преподнести. Я хотел попросить у вас этот список — ну, если по вашим законам можно делиться такой информацией с иностранцами. А то я же по полгода каждого искать буду… Но прямо к вам мне обращаться не советовали — да-да, я уже понял, что зря, — поэтому я отправился к нашему постоянному посланнику Толу Гойохви, благо он троюродный племянник зятя сестры школьной подруги моего отца. Почти родственник. Потому и принять меня согласился, хоть и стал тут у вас важной птицей. Пришлось всю ночь пить с ним Осский Аш — отличная, кстати, настойка! — пересказывать ему наши новости и отдать чуть ли не половину дорожного гардероба: парень просто вцепился в эти тряпки, как-никак, а сувениры с родины. Но все было не зря: он послал вам записку, получил ответ — и вот я тут.
— Да как же вы так тараторите без остановки?! — Джуффин даже не рассердился, а удивился: вот, дескать, какой редкий у человека дар!
— Извините, — смутился тот. — Просто для меня это вопрос вежливости: ничего не скрывать от людей, к которым пришел за помощью. А поскольку я не знаю, что для вас важно, а что нет…