Робот-диктор оповещал о времени отлета следующего корабля или о прибытии лайнера из дальнего рейса — с Луны, спутников, с другого континента.
В синем зале, кроме робота в красном фраке, находился всего один человек, одетый по-дорожному — в серую куртку и такие же брюки. Он сидел в глубоком кресле и, видимо, слушал «говорящую книгу». С его цветущего молодого лица не сходила улыбка. Все-таки он заметил проходившую мимо Веру, поднял руку в приветствии и сказал:
— Потрясающе смешно! Ты слушала «Веселую семейку»?
— Привет! — улыбнулась Вера. — Слышала в отрывках.
— Ты всю пьесу прослушай, я одолжу тебе ее в ракете. А если хочешь, бери сейчас. У меня еще есть кое-что. — Он подмигнул. — Детектив двадцатого века. До жути мрачная история. Я начал читать, да пульс у меня достиг ста двадцати в минуту. Это во время погони за этим… как они у них назывались… да-да, вспомнил: преступниками. От слова «переступить». То есть нарушить закон. Там есть одно место… Тоже можешь воспользоваться в дороге. Или я расскажу тебе сюжет?
— Нет, благодарю, как-нибудь в другой раз…
— Прости, ты чем-то озабочена, а я врываюсь со своими дурацкими предложениями.
— Ну, почему же… Меня тревожат мои растения. Их куда-то унесли два робота.
— О, да ты биологиня! — Розовощекий молодой человек вскочил. — Тебя там ждут. Представляешь, что-то проникло в оранжерею, и вся зелень… — Он выразительно подмигнул и прищелкнул языком. — Так ты реставратор? Та, та самая Вера! Прелестно, Вера. — Он постарался без особого успеха согнать улыбку с лица и представился: — Вика Крубер. Викентий Крубер, конечно, да меня все зовут Викой.
Викентий Крубер, конечно, да меня все зовут Викой. Я ассистент астрофизика Аллана Хааса. Это имя тебе ничего не говорит? — спросил он, протягивая руку для пожатия.
— Извини, Вика, нет. У меня подруга Биата — тоже астрофизик. Она долго работала здесь в период вспышки сверхновой. Сейчас она в длительном отпуске.
— Биата, Биата… Может, Беата?
— Нет, Биата.
— Нет, не знаю Биату.
— А Беату?
— У меня была соученица Беата, только она занимается плазмой. А твоя — сверхновыми звездами?
— Да, Вика. Она одержима космосом.
— Как я ее понимаю! Как понимаю! Я тоже весь в космосе. Ты также станешь в наши ряды. Ты не могла ничего лучше придумать, отправившись на наш «Сириус». Вот увидишь, какой это отличный островок во Вселенной, особенно после введения искусственной гравитации. Но здесь и невесомость можно ощутить, прямо в нашей обсерватории. Тебе еще не приходилось парить в космосе?
Вера с трудом высвободила свою руку, удивляясь странной манере молодого человека так вести себя и его многословию.
Она ответила:
— Я первый раз. Только однажды, еще в школе, мы летали с папой в кругосветку.
— О, блаженные годы детства! — нараспев сказал Вика.
— Меня никогда не тянуло от Земли. Я так не люблю холод, пустоту и риск неизвестно ради чего.
На этот раз с лица Вики сползла улыбка, он стал необыкновенно серьезен, даже суров.
— Неизвестно, ради чего? — прошептал пораженный Вика, прижимая руки к пухлой груди. — А познание Вселенной! Раскрытие тайн бытия! Только там, в стерильной чистоте космоса, сбросив земную атмосферу, мы стоим перед лицом Вечности, Вера, и перед нами раскрываются тайны рождения клетки и звезды. — Вика огорченно вздохнул: — Нет, Вера, у тебя неверные представления о наших задачах. Между прочим, сейчас многие недооценивают наши завоевания за пределами Земли. Стало модным тянуться к земной природе — ручейкам, кустикам.
— Вика!
— Что, Вера? — испуганно спросил студент.
— Оставь в покое кустики. Без кустиков — так, видимо, для удобства ты обобщаешь весь растительный мир — не прожить в космосе. Я везу эти кустики на «Сириус», чтобы вы могли открывать свои тайны бытия.
— Прости, Вера… иногда я делаю несколько поспешные заключения.
Вера обвела взглядом Синий зал. Вика понял ее.
— Возможно, больше никого и не будет, кроме нас, — сказал он весело. — Даже если мое общество тебе не нравится, то все равно придется смириться. Если любишь шумную компанию, то надо было лететь неделю назад, когда менялся состав станции. Я должен был тоже тогда лететь, да опоздал. Клянусь, проспал, забыл поставить будильник. Такого со мной еще не случалось до работы в обсерватории. Я становлюсь рассеянным, как мой патрон: ведь он в состоянии выйти без скафандра в открытый космос!..
Вика без умолку щебетал и в ракете. Он необыкновенно легко менял тему разговора и с таким же увлечением рассказывал Вере и о своих наблюдениях за астероидами, и об устройстве спутника, и о спорте — Вика увлекался игрой в мяч, — и о своих воззрениях на современный балет.
Вера уснула под его ровный голос: Вика предался воспоминаниям о детских годах, когда он подавал огромные надежды как художник-пейзажист.
Ракета облетела Землю и на втором витке стала приближаться к спутнику.
Вера слышала сквозь сон:
— …Ну как можно спать… Подлетаем… Ну проснись же!
Вера открыла глаза, не понимая еще, где она находится и что за человек тормошит ее за плечо.
Вера слышала сквозь сон:
— …Ну как можно спать… Подлетаем… Ну проснись же!