Как бы то ни было, Звенислав полностью вернул контроль над Санкт-Петербургом, хотя и вынужден был отказаться от идеи очистить местную энергетику. По действующим соглашениям с организациями колдунов город получил особый статус, подразумевавший свободное пребывание молодых магов на его территории — принадлежащих к тем орденам, которые заключили соглашение, и всего таких насчитывалось восемь. Не знаю, как вампир относится к ущемлению своей власти, договор необычный, хотя и не уникальный.
Не знаю, как вампир относится к ущемлению своей власти, договор необычный, хотя и не уникальный.
Около Михайловского замка маг занялся своими делами, позволив нам с Альбертом поговорить без посторонних ушей. Я рассказал ему свою историю более подробно, чем в машине, описал свои будни, немногие планы. Альберт, в свою очередь, говорил о жизни в Братстве, учебе и работе.
Дир действительно очень сильный маг, нечто вроде среднего командного звена в своей организации. Если бы не пристрастие к самостоятельной работе «в поле», давно занял бы более высокое место и учил молодежь. Хотя у магов занимаемый пост особого влияния не дает — куда большее значение имеют собственные силы и знания.
Из рассказа Альберта следовало, что лысый старикашка-колдун скрутил его, как ребенка: никакая пустотная аура не помогла. Затем последовал короткий допрос, и мой сородич отправился в компании пленителя на Шри-Ланку, в замок Братства. Его исследовали где-то в течение недели и до сих пор периодически подвергают различным осмотрам. Впрочем, относятся достаточно корректно — тем более что после принесения клятвы ученичества Диру он считается своим.
— Зачем поклялся? Теперь ты связан.
— Сначала не видел иного способа получить свободу, — легкое пожатие плеч. — Затем понял, что меня, в общем-то, никто особо не держит. Дир откровенно разрешил мне уйти в любой момент — он не станет препятствовать. Со временем втянулся, работа нравится. Братство полезное дело делает.
— Что насчет Малика? И парня из второй?
— Малику кто-то помогает, иначе его бы давно нашли. Нашли и казнили. Вместо того чтобы тихо залечь на дно, он появляется в разных местах, творит странные ритуалы и быстро исчезает. Второй… как ты его искать будешь? Из Москвы он ушел, это точно.
— Я все-таки надеюсь добраться до Малика. Понимаю, что это глупо, но ничего поделать с собой не могу.
— Макс, — вздохнул Альберт. — Даже если ты его найдешь, не факт, что тебе удастся его завалить. У меня на глазах пацан из седьмой камеры подгадал момент и набросился на Малика, причем с короткого расстояния и совершенно неожиданно. Колдун увернулся.
— Каким образом? — Вот это новость! Раньше я видел основную сложность в том, чтобы найти Малика, а уж с процессом «причинения справедливости» проблем не предвиделось.
— Не знаю. Видимо, что-то почувствовал — ничем иным такую реакцию не объяснить.
Маги не обладали скоростью вампиров, хотя и умели убыстрять собственное биологическое время. Причем такая способность считалась серьезной заявкой на посвящение в высшие круги, требовалось долго, упорно и осознанно трудиться, чтобы хорошо контролировать собственное сознание. К тому же нужна была некоторая подготовка перед непосредственным вхождением в «растянутое время», и если Малик сумел обойтись без нее, значит, у колдуна очень высокий уровень мастерства. Плохо. До сих пор наш создатель казался гениальным беспринципным теоретиком с командой жестоких ублюдков, теперь же получается, что он и сам по себе боец неплохой.
Вернулся Дир, посмотрел на нас, слегка улыбнулся:
— Ну что, наговорились? Тогда поехали, посмотрим, что на Смоленском делается.
В машине маг впервые обратился прямо ко мне:
— А поведай-ка мне, добрый молодец, то же ли ты дело пытаешь, что и новик мой? Колдуна, тела ваши изменившего, лютой смерти предать хочешь?
— Могу и без лютой обойтись.
— Ага. И как успехи? — Если исходить из правильности тезиса, что страдание облагораживает душу, все знакомые старика райских кущ заслуживают быстро. Ехидства ему не занимать.
— Успехов мало.
— Думаешь, будут еще?
— Скорее всего, нет. — Но надеяться-то я могу?
— Ну, хоть кто-то мыслит рационально! — довольно вздохнул дедок. — Хоть бы дружку своему объяснил, почему Малика вам не найти.
— По моей просьбе кицуне довели до глав всех крупных наемных отрядов, ищущих Малика, что есть некто, способный помочь при штурме на благотворительной основе. — От моего флегматичного сообщения Дир закашлялся. — Искать колдуна самому бесперспективно, так же как и присоединиться к одной из команд. Сдадут Ордену Крылатой Ночи за вознаграждение — здесь это в порядке вещей. Остается надеяться, что позовут непосредственно для участия в захвате, или просто повезет.
— Хорошо уже то, что ты сам его не ищешь, — вздохнул маг. — Братец твой порывался все время лично обидчика вашего искать.
— С тех пор я поумнел, — откликнулся Альберт.
Решение взвешенное, хотя и неприятное. Если уж ловчие ордена не добились никаких результатов, одиночке точно не справиться. Не те возможности.
Иерархия внешнего круга Ордена Крылатой Ночи мало отличалась от подобных структур других оккультных объединений. На низшей ступени стояли рядовые участники сект сатанинского толка — «ночнушки» предпочитали вербовать новичков из числа людей с деструктивными наклонностями, — наподобие «Детей Люцифера» или «Слуг Сета». Немногим выше них находились публичные руководители сект и сочувствующие из числа человеческой элиты. Например, к числу сатанистов принадлежит руководство корпорации «Джонсон и Джонсон». Забавно: крупнейшие производители детских товаров поклоняются идее, отвергающей принцип милосердия. Третью ступень занимали кураторы — слабенькие маги, осведомленные о существовании ордена и претендующие на знание некоторых тайн.