— Да мы весь день вытаскивали припасы, оружие, приборы с яхты, ну, словом, всё, что приказывал майор, — так же негромко ответил Чехотер. — Мы ничего толком и не видели, дальше этого места на пляже не отходили… Но красота здесь, господин капитан, честное слово! Очень красиво!
— А людей не видели? — спросил капитан.
— Нет, — покачал головой Чехотер.
— Я точно видел человека на скале, — тихо произнёс капитан, прикрыв глаза. Мне не показалось.
Чехотер пожал плечами:
— Странно, но никто не появлялся за весь день… А мачту передающей станции видно. Вон там. — Он показал рукой, где. — До неё ну, самое большее, километров десять, если напрямик. Только напрямик тут, похоже, сложно…
— В эфире пусто?
— Пусто, — подтвердил Чехотер. — Кроме этого пеленга по-прежнему ничего… Вы есть хотите, господин капитан?
— Нет, — ответил Договар.
— Я вам вообще-то делал укрепляющую инъекцию, — кивнул Чехотер, — Вы спите, отдыхайте.
Капитан грустно посмотрел на него. Чехотер опустил глаза, потом посмотрел в сторону и поднялся.
— Бронит пришёл в себя, — сказал он. — Посмотрю, как там он.
— Почему ты этим занимаешься? — спросил капитан.
Чехотер улыбнулся:
— Меня в армию из медицинского училища взяли, так что среды всех нас я один что-то смыслящий в этих вопросах.
— Эй, Чехотер! — раздался окрик майора. — Тебе на дежурство через час!
Капитан закрыл глаза. Уже все давно улеглись, а он долго не мог уснуть. Он слышал негромкий шелест волн, посвистывание ветра в прибрежных скалах, слышал как Ниморулен, который дежурил первым, ходил взад-вперёд по пляжу, сопел, сплёвывал и бросал камни в воду. Но, в конце концов, сон, который никак не приходил, навалился глухой и тёмный как могила.
Когда капитан проснулся, было ещё рано. Договар машинально хотел приподняться на локте, но парализованное тело не слушалось, и он не смог даже пошевелиться. Мгновенно капитан вспомнил всё, что произошло с ним.
По тому, как вокруг было очень тихо, он сообразил, что остальные спят. В бледно-голубом предрассветном небе плыли редкие белоснежные облака, с одной стороны чуть-чуть розовеющие под лучами солнца, которое, видимо, должно было вскоре показаться из-за горизонта. Лёгкое движение утреннего воздуха приносило запах моря, каких-то трав и, ставших прохладными за ночь, скал.
Договар услышал чьи-то шаги по песку, и через несколько секунд над ним склонился Наконт Формаун, выстаивающий в карауле свою.
Он был в шлеме, но чтобы разговаривать приоткрыл передний вентиляционный клапан.
— Уже проснулись? — спросил он. — Доброе утро!
— Доброе утро, — вздохнул капитан. — Только ко мне это уже не относится, да и к вашему товарищу тоже.
Формаун присел рядом и положил руку на плечо капитану.
— Я понимаю, каково вам. Что же тут скажешь… — Он помолчал. -Вам сейчас нужна квалифицированная медицинская помощь, и чем скорее, тем лучше. Но совсем отчаиваться не стоит, кто знает, что мы здесь найдём. В этом мире наверняка всё не так просто, как может показаться…
— Я предпочёл бы, чтобы этого мира и разных параллельных вселенных вообще не было! — довольно резко сказал капитан.
— Я прекрасно понимаю вас, — повторил Формаун, — но, что правда, то правда: я уверен, что мы находимся на планете, на которой побывал Джилаун. И то, что на этой планете при всей её внешней обычности и такой похожести на наш Силонт, кроется что-то чрезвычайно загадочное, это тоже несомненно… А иначе почему наш режим разделался с Джилауном и его сотрудниками, так тщательно замёл следы и в течение многих лет скрывает даже намёки на это открытие? Конечно, невероятно, что нашим Императорам так долго удавалось это делать, но меня лично всегда интересовало другое: что напугало их в этом мире? Мне кажется, что мы должны понять это в скором времени.
Капитан несколько отрешённо слушал, глядя в светлеющее небо.
— Помните, когда мы были ещё в воздухе, перед посадкой, вы крикнули, что видите человека на скале? — спросил Формаун. — Это точно? Не обман зрения?
— Нет, — ответил капитан, — это я хорошо видел. И хотя мы проскочили над тем местом очень быстро, я уверен, что мне не показалось. Ну, а, в общем… — Он помедлил, — я даже и не знаю… Но нет, я точно видел: человек на скале, он закрывался от солнца рукой и смотрел на нас. Ведь и ваш сын его видел.
— Да, — кивнул Формаун, — Лавар тоже убеждён, что заметил человека, вряд ли вам обоим это почудилось. И потом, когда мы опять пролетали над этим местом, мы же не видели ничего, что могли бы принять за человека даже по ошибке: ни куста, ничего такого… — Он повертел пальцами.
— Куда только он успел деться со скалы? — сказал капитан.
— Это тоже непонятно, — согласился Формаун, — тут кроется нечто… Не знаю, как всё это связано между собой, но определённо есть нечто такое, что пришлось не по вкусу у нас в Имперской Республике. Иначе Императоры не преминули бы влезть сюда и навести здесь свои порядки. От этого же, безусловно, не отказались бы и те же нашартмаки… А место тут просто бесподобное, смотришь и думаешь, как же мы испохабили свою планету чего только не плавает в наших морях, какой дряни нет в атмосфере, а здесь — идеальная чистота, даже обидно ходить в скафандре! — Формаун постучал согнутым пальцем по стеклу шлема. — Из-за такой чистоты и не верится, что тут могут быть люди: человек и девственная природа — это не укладывается в голове, мы везде всё портим. Если только предположить, что люди, если они тут есть, ещё не создали технической цивилизации, а находятся на низкой ступени развития. Но тогда опять же не ясно, за что Джилаун поплатился жизнью…