Ниморулен рассеянно моргал. «Ну и тупица», — лениво подумал капитан, которого, несмотря на его всегдашнее презрение к армейской пище, разморило после еды. Так же лениво он сказал с издёвкой:
— Вы же должны помнить, сержант Ниморулен, что приказ обязывает нас доставить нарушителей по возможности живьём. Помните, что при их задержании погибло много ваших товарищей — видели трупы в коридоре? Так что цена этих голов весьма высока, понимаете? Кроме того — и самое главное, — командование назначило награду за их задержание. Если вы уж о своих благах не печётесь, то подумайте о любимом командире, который, если этих государственных преступников выбросить в пустоту, не получит возможных поощрений. Вы должны думать о таких вещах, сержант!
Ниморулен по-прежнему тупо смотрел перед собой оловянными глазами. Майор, который уловил насмешку в голосе капитана, тем не менее сказал:
— Ну, ясно тебе, дурак?
Капитан Договар засмеялся и, допив бурду, бросил стакан в пустой уже контейнер.
— Та-ак точно, ясно, — пробормотал Ниморулен.
— То-то, — сказал майор. — Поэтому следи за ними как за ценным грузом. А сейчас давай, приведи их сюда, ты и Чехотер! Нам пора отправляться. Кстати, капитан, заберите с катера личные вещи, будем стартовать. Ничего не поделаешь, хороший был катер, но… Что ж, этим гадам это зачтётся! — Глаза майора сверкнули.
— А вы сняли регистратор курса и команд? — спросил капитан, поднимаясь с подлокотника кресла, на котором сидел.
— Конечно, сняли, вот же он, — Майор кивнул на чёрный цилиндр, выглядывавший из-под мешков в углу кабины.
— Интересно, что там записано? — сказал капитан, задумчиво глядя на регистратор. — Может быть, учитывая чрезвычайные обстоятельства, вскрыть его и посмотреть запись курса? Тогда мы наверняка поймём, что произошло, и где мы.
— Категорически возражаю, — покачал головой майор. — Пломбу запрещено снимать при любых обстоятельствах. Это дело специальной комиссии.
— Но ведь обстоятельства прямо-таки загадочные…
— Опять тайны Чёрного Пятна? Хватит, капитан Договар. Всё станет ясно там, — Майор ткнул пальцем в экран, очевидно, имея в виду планету, с орбиты которой передавал радиобакен.
— Ну, вам виднее, — язвительно сказал капитан и, пожав плечами, пошёл вслед за Ниморуленом и Чехотером к выходу.
Майор Малваун остался один. Он закурил сигарету и задумался. Сложившееся положение беспокоило и его самого. Конечно, приятно было бы придти на базу Имперского Космического Флота пусть даже и не на катере, но всё-таки своим ходом, и доставить задержанных нарушителей границы, выполнив тем самым задание хоть и с потерями. Но сейчас майор предпочёл, чтобы они получили хоть какие-то сообщения и приказы с базы Имперской Республики, чтобы к ним уже мчался спасательный корабль — тогда бы всё было ясно и просто. Молчание же окружающего пространства путало его.
Кроме того, майор, прекрасно помнивший картину звёздного неба того сектора пространства, где он прослужил много лет, не мог не заметить, что вид созвездий совершенно изменилась. Он не показывал этого при подчинённых и тем более при этом выскочке-капитане, но на душе у майора скребли кошки. Как такое могло произойти, Малваун представить себе не мог, о подобных историях в районе Пятна он никогда не слышал. Ведь для того, чтобы изменилось видимое расположение звёзд, необходимо смещение в пространстве на колоссальные расстояния. В слухи, ходившие о Чёрном Пятне, майор не верил и не допускал мысли о каких-то мифических параллельных мирах. Его разум, привыкший к удобным, притёршимся объяснениям происходящего вокруг, в невероятном напряжении, которое рождалось необычностью ситуации, максимум допускал ну, скажем, гипер-пространственный перенос, произошедший под действием неизвестных полей в районе Пятна. Явлением подобного рода успешно пользовался космический флот многих цивилизаций Галактики, входивших в Организацию Объединённых Цивилизаций, но чтобы такое происходило в районе Чёрного Пятна — об этом никто не слышал. Но, так или иначе, если и произошла переброска в гиперпространстве, то это никак не «другой мир»!
Сильно успокаивало и то, что обнаруженный радиобакен посылал сигналы в привычной кодировке, а это, естественно, не могло иметь места, если бы они оказались в неком «параллельном мире», сама возможность существования которого начисто отвергалась наукой Силонта. Какие гипотезы выдвигались учёными других космических рас, Малваун никогда особо не интересовался. Смущало майора только то, что в позывных радиобакена отсутствовали координаты сектора пространства. Теряясь в догадках, Малваун предполагал самое худшее: они попали в область, принадлежащую нашартмакам, и те устроили им ловушку.
Смущало майора только то, что в позывных радиобакена отсутствовали координаты сектора пространства. Теряясь в догадках, Малваун предполагал самое худшее: они попали в область, принадлежащую нашартмакам, и те устроили им ловушку. А, вообще, всё так странно и совершенно непонятно…
Майор глубокими затяжками докурил сигарету, швырнул окурок на пол и раздавил ботинком скафандра. Конечно, в кабине управления любого космического аппарата курить строго запрещалось, не говоря уже о том, чтобы топтать на полу окурки, но на этой яхте майор не собирался задерживаться долго. «Дотянем до базы», — подумал он, — «взорвать бы эту калошу к чёртовой матери, собственноручно». Малваун даже представил, как это будет выглядеть в прицеле ядерного резонатора: яркая лиловая в центре и белая по периферии вспышка на фоне звездного неба. Но потом он вспомнил, что яхта — это вещественное доказательство, поэтому взорвать её не удастся, а жаль (майору очень хотелось сделать это как бы в отместку за потерю катера).